scp доктора

http://scpfoundation.ru/bad-job

Я ненавижу свою работу. Неделя не успела начаться, а я уже завален отчётами и жалобами. Иногда мне кажется, что я единственный здравомыслящий служащий в этой богом забытой конторе. Благо платят тут неплохо. Достаточно, чтобы терпеть все причуды шефа. Та-ак, сверимся как его зовут на этой неделе. Фрэнк Маккой. Забавно, что-то знакомое, ну да ладно. Хотя никак не могу понять, почему его так клинит на том, чтобы имя было именно на Ф. Хорошо, что на этот раз имя можно выговорить. На позапрошлой его звали Филиандр де Лантуасье. Вдумайтесь, Филиандр де Лантуасье. Откуда он их только берёт? Звучит как говно. Хотя все всё равно называют его Фантомасом. Хотя я слышал, что когда он услышал это прозвище, этот псих самолично отрезал одному доктору из отдела Мутаторов шесть конечностей из девяти. Но надо отдать ему должное, пусть он и инфантильный ублюдок с полной пастью бритвенно острых чёрных зубов, он отличный экономист и психолог. Ведь пресыщеные всеми видами извращённых удовольствий богатеи скупают произведения "Мясного цирка" как горячие пирожки. Каждое произведение уникально и так и говорит "Купи меня, докажи, что ты особенный". Ведь уродцы всегда привлекали толпу.

Кстати, насчёт уродцев. Вчера привезли очередного «чудика», пойманную девчонку, способную игнорировать законы физики и ходить по стенам и потолку, словно по полу. Конечно же, за неё вцепились как отдел Технарей, так и Мутаторов, хорошо что Оккультники тогда были заняты новым произведением. Так вот, эти придурки устроили драку в столовой. Причём драка - это слабо сказано, там было, мать его, побоище. Никогда не стоит недооценивать ни живучесть и подлость биомашин смерти Мутаторов, ни расчётливой эффективности стальных щупалец Технарей. Шесть тяжело раненых, два трупа, разрушено несколько смежных со столовой комнат, одиннадцатый, воспользовавшись переполохом, сбежал, и мы теперь выбиваемся из графика. Вообще не понимаю, каким образом эти кучки психопатов с диаметрально разными представлениями о людях могут уживаться под одной крышей, да ещё иногда и творить вместе. Мутаторы - биоинженеры, которые хотят продвинуть природу и человека на новый виток эволюции своими силами, Технари - они же Интеграторы или Технофашисты, которые рассматривают тело как ещё один ресурс, точнее корпус, который можно улучшить, нашпиговав электроникой, оружием и ещё кучей всего ненужного, но смертоносного, и Оккультисты - нечто среднее между средневековым Культом смерти и труппой художников-авангардистов, которые плевали как на науку, так и законы жизни и смерти.

Еще так называемый Фонд, постоянно суёт нос в наши дела и охотится на уже выпущенные произведения, "чудиков", или как их тут называют, сырьё и наших служащих. Благо они слишком узколобы и параноидальны, чтобы понять весь потенциал этих тварей. Возьмём например Червовещателя и Батарейку. По отдельности они полезны и представляют малую угрозу. Но, если их соединить, получится нечто в шесть раз более весёлое. Ведь разъёмы на спине электрика не зря совпадают с расположением жал у гусеницы. Вместе они образуют передвижной генератор невидимости, преломляющий не только свет, но и электросигналы на расстоянии двух сотен метров. Представьте себе эту мощь. Это мощь Богов. Новых богов. Нас. Ха-ха, как там было. Собери их всех?

Я ненавижу свою работу, но тут неплохо платят. Очень неплохо.

Походу у нас тут настоящий SCP по миру гуляет

Фибродисплазия оссифицирующая прогрессирующая или ФОП - очень редкое и тяжелое по своему течению генетическое заболевание, при котором мышцы, сухожилия и связки постепенно превращаются в кости. Процесс прогрессирует с годами, начинаясь обычно в пределах десятилетнего возраста у детей с мутацией определенного гена.Самые ранние зарегистрированные случаи относятся ко времени 17-ых и 18-ых столетий. В 1692 французский врач Гай Пэтин встретился с пациентом, который имел ФОП и упоминал встречу в своих письмах. В 1736, британец врач Джон Фрек описал подробно подростка, диагноз которого включал набухания всюду по его спине. Болезнь стала известной как миозит оссифицирующий прогрессирующий, что означает ‘‘превращение мышцы прогрессивно в кость. ’’ Название было официально изменено на фибродисплазию оссифицирующую прогрессирующую в 1970-ых доктором Виктором Маккьюзиком из Школы медицины Университета имени Джона Хопкинса , которого считают отцом современной медицинской генетики, в качестве обоснования он привел то что другие мягкие (или волокнистые - fibro) ткани в дополнение к мышцам (например, сухожилия и связки) могут быть затронуты окостенением. Также заболевание относится к врожденной наследственной патологии с аутосомно - доминантным типом наследования. Оно характеризуется неуклонно прогрессирующим течением, приводит к значительным нарушениям функционального состояния опорно-двигательного аппарата, глубокой инвалидизации больных и преждевременной их смерти, причем преимущественно в детском и молодом возрасте. Основу фибродисплазии составляет формирование воспалительных процессов в сухожилиях, связках, фасциях, апоневрозах и мышцах, что в конечном итоге приводит к их кальцификации и окостенению. Болезнь ещё называют «Болезнь второго скелета», так как по сути, там где в организме должны происходить штатные противовоспалительные процессы, начинается рост кости. У болезни нет расовой, половой, географической предрасположенности. Чаще всего болезнь возникает как результат спонтанной новой мутации.


Лучшими в мире специалистами по этой болезни коллегами считаются сотрудники Лаборатории Маккея при Пенсильванском Федеральном Университете под руководством Доктора Медицины Фредерика Каплана Kaplan, Frederick [1].Это единственная в мире научная лаборатория целево занимающаяся именно Фибродисплазией.

Дети, рожденные с фибродисплазией, отличаются характерной патологией большого пальца ноги - одна или несколько фаланг пальца искривлены вовнутрь и иногда в нем не хватает сустава. Этот палец и дает 95-процентную вероятность заболевания у ребенка. Также болезнь характеризуется обострениями, как правило, без видимых причин. Обострения бывают нескольких видов, самое распространенное — появление под кожей ребенка уплотнений размером от одного до десяти сантиметров неопределимого характера, на шее, спине, предплечьях в возрасте до 10 лет, в любом другом месте в более старшем возрасте. Одним из признаков является отек мягких тканей головы, как при незначительном повреждении (ушиб, укус насекомого, царапина), так и при сильных травмах. Отек не спадает до месяца, не реагирует ни на какую медикаментозную терапию.На месте уплотнений могут возникать оссификации, она не нуждается ни в каком лечении и не поддается никаким препаратам. Болезнь часто путают с раком и другими заболеваниями, подобные затвердения пытаются удалять, что приводит к ещё более бурному росту «лишних» костей,и является основной причиной инвалидизации страдающих этим заболеванием на данный момент.

Исследования на всех уровнях предполагают участие и реакцию иммунной системы в ФОП. Присутствие макрофагов, лимфоцитов и тучных клеток на ранних стадиях ФОП. Макрофаги и лимфоциты в пораженной болезнью мускулатуре, обострения после вирусной инфекции, спонтанность наступления обострений, и чувствительность ранних обострений к кортикостероидам, убеждают нас в причастности иммунной системы в патогенезе нарушений в ФОП. ФОП характеризуется лентовидными, пластиноподобными, прослоечными кальцификациями и заменяет скелетные мускулы и соединительные ткани через процесс внутрихрящевого окостенения, что приводит к опоясывающему конкретный регион окостенению и постоянной неподвижности. ФОП типично начинается в шейном отделе, мышцах спины, около позвоночника, на голове, в плечевых суставах и соседствующих областях, позже болезнь опускается в брюшной, бедренный отдел и отдалённые от центра области. Несколько скелетных мускулов включая диафрагму, язык, и около-глазные мускулы не бывают затронуты ФОП. Сердечная мускулатура и гладкая мускулатура так же не затрагивается никогда болезнью. Формирование кости в ФОП является эпизодическим, но последствия этого всеобъемлющи

Нашел адаптацию countryballs для организаций связанных с SCP.По возможности буду искать и переводить комиксы с ними или просто сбагрю всё на более компетентного в этом плане человека)

http://scpfoundation.ru/scp-mlp-dnc

Только что в Организации произошло нечто ужасное. Начальник Иномирового отдела чувствовал это. Он откинулся на спинку стула и попытался определить, к чему же именно скребли у него на душе кошки. Явно не к нарушению условий содержания - тогда они скребли в более паническом ритме - и не к массовой гибели людей. Что-то пошло не так… внутри его отдела.

Несколько раз побившись лбом о стол, он пришёл в себя и начал готовиться к неизбежному моменту – когда кто-то ворвётся в его кабинет и начнёт вести себя так, словно просит помощи, когда и дураку ясно, что помощи они требуют, и требуют у невероятно занятого человека, который пытается разгрести завалы бумажной работы и отправиться спать с чистой совестью.

Естественно, в двери влетел паникующий лаборант.

- Сэр, сэр! Чрезвычайная ситуация в камере проведения экспериментов номер шестнадцать! Ответственный за проект послал меня к вам для… - прокричал тот.

- Нет-нет, давай лучше я за тебя закончу! - сказал начальник, поднимая руки и широко открывая глаза в притворном изумлении. - Вы сломали четвёртую стену какого-то измерения, используя SCP, которые, если рассуждать логически, не могли сделать это, но как-то сумели. А сейчас я вам нужен для того, чтобы привести всё в порядок, так как вы недостаточно компетентны для самостоятельной работы. Я что-нибудь упустил? – продолжил глава.

- Ну, в общем-то, сэр, вы пропустили ту часть, где мы проводили эксперимент без вашего разрешения, но в остальном вы полностью правы. - сказал лаборант, пытаясь прийти в себя.

Начальник зарычал и приложил ладони к своему лицу. «Я бы вас, хуеглотов, пристрелил лично…» - пробормотал он про себя. Лаборант всё так же стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу, в то время как начальник отдела отчаянно сдерживал себя от того, чтобы не задушить его. В конце концов, глава глубоко вздохнул и спросил: «Ну, и что за ситуация?»

- Ну, сэр, мы тут экспериментировали с SCP-826 и кое-какими аномальными материалами, полученными в прошлый раз, как вдруг дверь в подсобку приобрела свойства объекта, пусть даже мы и не использовали её в эксперименте. Доктор Ричмонд открыл её, и на нас набросились три лошади, ростом нам по грудь. Одна из них была крылатой, пусть и не как SCP-042. После того, как мы подтвердили, что мы не хотим причинять им вреда, то обнаружилось, что существа могут разговаривать и…

- Ой, хватит уже ходить вокруг да около. Вы, ублюдки, вломились во вселенную «Мой маленький пони». Опять. – сказал начальник, прервав речь. Лаборант поспешно закивал.

О, Господи, они уже в четвёртый раз за этот месяц заставляют его заниматься подобным? Эти идиоты всегда ухитрялись вытворить что-то подобное, но несколько раз подряд ломать один и тот же барьер? После повторных отчётов о том, что тупая тварь полностью восстанавливается? С него хватит, с завтрашнего дня – никаких экспериментов без присмотра доктора, назначенного лично им. И тут в голове у начальника проскочила мысль.

- Смотри, я, пожалуй, дам тебе шанс. Вне зависимости от того, насколько ты глуп, я скажу о том, что это не твоя вина, это они постоянно ломают барьер. – сказал начальник, повернувшись к лаборанту.

- Зв.. звучит очень даже неплохо, сэр. – пробормотал тот. По его лицу катились бусинки пота, а глаза дёргались.

- Поэтому, если мы не хотим повторения подобных ситуаций, а также не хотим разбазаривать моё драгоценное время столь часто - мы просто обещаем им дать то, что они желают, и будем надеяться на то, что они не появятся снова.

- Боюсь, это невозможно, сэр – кашлянул лаборант, отшатнувшись от взгляда, которым его одарил начальник.

- Они хотят, чтобы мы послали большой отряд наших солдат, так как их лучшая надежда против бога хаоса не оправдала себя! А если задуматься о природе 826, то я не уверен, что это приемлемо!

Начальник отдела замер на несколько секунд, после чего подошёл к ближайшей стене и ударил по ней кулаком.

- Обоссы меня Господь! Мы уже достаточно хорошо знаем канон этой вселенной, чтобы знать, как там должен идти сюжет, и как не должен! Вы не просто вломились во вселенную «Мой маленький пони», вы вломились в фан-фик! Вы хоть, блять, имеете представление о том, что вы натворили? – заорал глава. Лаборант, уже забившийся в угол, помотал головой.

- Это значит, что кто-то сделал это намеренно. Кто-то пытается устроить кроссовер.

Вернувшись к столу, глава отдела нажал на кнопку, приводя в действие интерком. Ледяным, едва сдерживающимся голосом, начальник сказал: «Внимание всем сотрудникам Иномирового отдела. Говорит ваш шеф. До меня дошли сведения о том, что один из вас, болванов, решил, что это будет шикарная идея – увеличить нашу рабочую нагрузку путём намеренного старта кроссовера с другой вселенной. Позвольте мне разъяснить, какого хуя? Мы здесь, в Организации, не занимаемся такими вещами.

На сегодняшний день мы сдерживаем почти две тысячи объектов, которые, как вы представляете, требуют для этого до хера ресурсов. Мы смотрим в лицо смерти практически каждый день, а всё лишь для того, чтобы окружающий мир думал, что всё в порядке, а самая большая угроза на свете – террористы с Ближнего Востока. И это пиздец как сложно.

А теперь скажите мне: чья была идея – сломать стены нашей реальности и притащить к нам чужие проблемы? Особенно проблемы той вселенной, где могут существовать неподвластные нам вещи, или, прости, Господи, такие проблемы, с которыми мы не можем справиться из-за того, что та вселенная смертельна для нас.

Я не могу услышать ваш ответ, так как говорю через интерком, да и мне действительно хочется услышать: «Не было у нас такой идеи», но, увы. Знаете, почему?» - Глава отдела сделал паузу для драматического эффекта. «А всё потому, что кому-то из вас, имбецилов, пришла в голову замечательная идея – написать…» - начальник перешёл на крайне саркастичный и презрительный тон: «фан-фик по Вселенной «Магии дружбы» и поместить его в опасный предмет, который может, ну, эээ… не знаю, снести к хуям стены этой грёбаной вселенной!»

В его груди возникла тяжесть, и начальник решил закончить свою речь: «Вкратце, прекратите усложнять свою работу. Только лишь потому, что какое-то место пропитано сахарином и ему подобной хренью, не означает то, что мы должны вмешиваться. Да, Господи, у нас, в конце концов и так есть неубиваемая тварь, которая так и хочет нас всех захавать…»

- Возвращайся к своим докторам и коллегам. Передай им, что сейчас врата ада откроются и на них кое-что полезет – сняв палец с кнопки, сказал начальник, повернувшись к лаборанту.

- Ч… что вы собираетесь предпринять сэр? – ошеломлённо протянул тот.

Сидя за столом, глава отдела начал печатать первый из предстоящих приказов.

- Итак. Эти пони отправляются обратно без какой-либо, чёрт подери, помощи с нашей стороны. Пусть они сами справляются со своим драко-хрено-богом-хаоса. Автору этой истории вышибут мозги за нарушение… семи основных статей устава Организации. Все ответственные за этот эксперимент получат назначения в другие отделы, туда, где они не смогут так обосраться. Ты – я предусмотрю для тебя вариант похуже, за то, что ты соврал мне об обстоятельствах произошедшего. А я приму две таблетки аспирина и иду в кровать – с этими словами глава отдела откинулся на спинку стула.

Лаборант, обливаясь холодным потом, кивнул и поспешно покинул помещение. Глава отдела вздохнул и промолвил про себя: «Сраные кроссоверы… А всё началось с того, что Клинок Тьмы однажды притащил сюда этих детей-волшебников…»

Добрый вечер, доктор.

Нет-нет, не вставайте. И да, я именно тот, о ком вы подумали, и давайте не будем об этом. Вы знаете только мой номер, я же знаю о вас столько, что легко могу создать вашего двойника, и даже родная мать вас не различит. Нет, это не угроза, просто факт.

Но перейдём к делу. Похоже, вы наткнулись на нечто выше вашего уровня допуска. Хотя «наткнулись» - это не совсем точное слово. «Раскопали»? Возможно. И вы уже почти перешли ту границу, за которой вас ждёт только несколько пулевых ранений. Это было бы весьма печально, так как вы более чем хороший исследователь. Потому вы и вышли на то, что очень мало людей в Фонде может… объяснить.

Да, нам доложили, что вы начали искать информацию о SCP-001. Каждый исследователь, проработавший здесь достаточное время, начинает это делать. Но большинству хватает ангела с огненным мечом, ведь он довольно глубоко запрятан. Однако вы начали изучать Фабрику, и в этот момент я понял, что вы не остановитесь. Поэтому я расскажу всё сам.

Фабрика - это SCP-001.

Но она никогда не будет описана. Это был выбор, который я сделал ещё в самом начале, при создании Фонда, и я никогда от него не откажусь. Вы, исследователи, слишком любопытны. Я даже не знаю, чего боюсь больше – того, что мы никогда не поймём Фабрику или того, что когда-нибудь нам это удастся. Но вы, несомненно, хотите знать больше.

Фабрика была построена в 1835 году. Тогда она была известна как Фабрика Андерсона. Названа так в честь своего основателя, Джеймса Андерсона, богатого промышленника. Она была построена… ну, скажем, где-то в Америке и являлась крупнейшей из всех когда-либо созданных фабрик. Более мили в самых крупных участках, везде не менее трёх этажей, специальная семиэтажная башня возле входных ворот, в которой жил Андерсон. Она создавалась как совершенная фабрика, рассчитанная на всё, включая проживание рабочих. Люди могли рождаться, работать, жить и умирать, ни разу не покинув пределов Фабрики. И они работали. Работали над всем, что только возможно в этом мире. От развода скота до текстильной промышленности.

Сегодня достоверно неизвестно, являлся ли Джеймс Андерсон сатанистом. Похоже, он был приверженцем какого-то языческого верования. Что точно известно, так это то, что он ОЧЕНЬ точно выбирал место при строительстве Фабрики и размещении машин внутри. Выжившие утверждали, что на полу были начертаны магические символы, видимые только при окроплении их кровью… Но выжившие тогда много чего утверждали. С уверенностью можно утверждать лишь то, что Андерсон заработал своё состояние потом и кровью, а иногда и частями тел других - людей низшего класса. Судя по его дневникам, он считал, что его рабочие - меньше, чем люди, и живут они на Земле только для исполнения его воли.

Конечно, в то время никто не знал о его наклонностях, поэтому люди сотнями шли на Фабрику. Место, где можно одновременно жить и работать? Разумеется, люди хотели этого! Они не думали о жёстком рабочем графике, условиях труда, жестоких охранниках и всём остальном. Служащих Фабрики заставляли работать по 16 часов в сутки. Работа прекращалась только в воскресенье, в период между восходом и закатом солнца. Служащим не давали персональных комнат, вместо этого они жили по 9 человек и спали по очереди. Медицинского обслуживания не было. Если кто-то получал травму, он должен был продолжать работать. Людей с серьёзными ранениями уносила служба безопасности, и больше о них никто не слышал.

В течение сорока лет Фабрика Андерсона производила все виды товаров. Мясо, одежду, оружие. Неважно, что в бифштексе могла быть человечина. Не имеет значения, что оружие ковалось в крови. Никто не обращал внимания, что ткань была окрашена… ну, вы уловили суть. Конечно, какие-то слухи ходили, однако качество продуктов было отменным, и поводов волноваться не было. Пока кое-кто не сбежал.

Я никогда не видел ту девушку, которая сумела сбежать, но ей удалось встретиться с президентом Грантом, и в 1875 году он нанял меня. В это время я был… ну, это не важно. Допустим, военным. В каком-то роде. И все мои люди тоже. 150 отличных мужчин и немного женщин, которым часто поручали работу, про которую общественность не должна была знать. Мы вычищали то, что осталось от Конфедерации, и кое-чего похуже, что мы нашли на далёком Юге. Поэтому сначала мы кое-что разузнали о Фабрике, и нам это не понравилось. А потом, вооружённые до зубов, мы отправились туда.

Я мало что помню о той ночи. Столько всего перемешалось в моей голове. Иногда в моей памяти всплывают картины. Люди, прикованные к конвейеру, живущие рядом с мертвецами. И, чёрт возьми, трудно было отличить одних от других. Дети, работающие под машинами. Большая часть их плоти была содрана до костей гигантскими колёсами и шестерёнками. И другие вещи…

Нет, со мной всё в порядке. Я просто долго не вспоминал этого. Служба безопасности не оказалась серьёзной проблемой. Но потом появились творения Андерсона. Он брал искалеченных рабочих и, скажем так, «экспериментировал». В некоторых людей - если, конечно, можно назвать их людьми - было вшито оружие, других соединяли с животными. Это были ужасные чудовища из худших кошмаров человечества. Эти существа продолжали прибывать, волна за волной. Я потерял много хороших людей той ночью. А потом мы нашли плодильни Андерсона. Восьмилетние девочки, прикованные к стенам и существующие только для…

Извините. Даже теперь, более столетия спустя, мои глаза застилает кровавая пелена, когда я вспоминаю об этом. Как только мы нашли Андерсона, спрятавшегося в своём кабинете, мы вывесили его из окна башни на его собственных внутренностях. Умирая, он смеялся, говоря, что это всё не имеет значения, что Фабрика будет жить. Он продолжал смеяться и день спустя, и мы, наконец, сняли его, утопили, четвертовали, а потом сожгли останки. Всё это время он выкрикивал проклятия, такие, что при мысли о них мне становится не по себе.

Целую неделю мы вычищали это место, освобождали рабочих, обезвреживали вещи, которые нашли в подвалах и множестве закутков Фабрики. Мы выбрали предметы, которые могли быть полезны, сложили их в доме возле ворот, пытаясь осознать всё, что произошло. 150 человек в тот день вошли в глубины ада и только 93 вернулись оттуда. К концу недели нас осталось 71.

Но бог мой, что за вещи мы там нашли. Вы проработали на Фонд некоторое время, так что вряд ли бы удивились. Мы нашли игрушечное оружие, которое стреляло настоящими пулями. Йо-йо, сдирающие кожу с тех, кто их касался. Молотки, которые могли бить только по человеческой плоти. Стаю лошадиных скелетов, которые бегали быстрее всего, что мы видели. Плащи, казалось сотканные из самой ночи и позволяющие проходить в теневое измерение. Но я отвлёкся. Мы нашли инструменты, одинаково чудесные и ужасные. И мы столкнулись с выбором.

Я собрал своих приближённых, назовём их офицерами, и вместе мы попытались решить, что нам делать дальше. У каждого было своё мнение. Капеллан - он был слегка чокнутым - думал, что все эти вещи ниспосланы ему богом, что это святые реликвии, которым нужно поклоняться. Маршалл и его мелкий прихлебатель Докинс считали, что удача улыбнулась нам, и что нужно продать все предметы тому, кто предложит побольше. Иньюн, которого мы все звали Басом из-за его глубокого голоса, назвал предметы мерзостью и объявил, что мы должны найти и уничтожить всё, что сможем. А Смит считал, что нужно отдать всё президенту. Мы спорили часами, днями, пытаясь хоть что-то решить. Лично я считал, что мы сидим на золотой жиле. Но также мы могли использовать эти предметы, эти объекты, чтобы найти некоторых неприятных существ, которых мы загнали далеко на Юг, других монстров, с которыми необходимо разделаться. Мы могли использовать Фабрику во благо, как место, чтобы хранить все эти предметы, найти способ заставить их работать на пользу человечества или, по крайней мере, защитить человечество от контакта с ними.

Я уверен, вы догадались, что произошло дальше. Капеллан скрылся в ночи вместе со своими приверженцами, прихватив кое-что с собой. Маршалла мы выгнали сами, когда обнаружили его… подрывающим свой авторитет. Он обещал отомстить, а этот маленький говнюк Докинс увёл остаток их отряда с некоторыми особо интересными предметами. Бас и его люди попытались сжечь в огне все предметы, а когда это не сработало, просто ушли. Ушёл и Смит, чтобы доложить обо всём президенту. Но мне удалось заставить его пообещать, чтобы он рассказал Гранту, что Фабрика уничтожена. У меня были грандиозные планы на это место.

Конечно, тяжеловато воплощать грандиозные планы только с дюжиной людей. Но это было только начало.

И это сработало. У нас были эти удивительные игрушки, а найти людей оказалось очень простой задачей. В то время пойти на поводу у жадности было так же просто, как покинуть город. Мы знали, чего хотели, мы знали, кем могли стать.

Левенталь очень помог нам. Простое изобретение здесь, немного удачных инвестиций там - и всё заработало. Уайт и Джонс тоже помогли, но… по-другому. Из-за особенностей нашей работы у нас накопилось довольно много интересной информации. И очень могущественные люди не горели желанием увидеть её в широком доступе. А наше новое положение очень помогало хранить секреты. Шантаж. Звучит мерзко, но работает. Брайт, Арджент и Люминеукс начали каталогизацию предметов. Лайт и жена Брайта, медсестра, взяли на себя медицинскую помощь. Ха. Нет, я просто вспомнил Лайт. У неё был пунктик на гигиене. Чудесная женщина. Цзов, Флейшер и Карнофф обучали солдат. Тесла и Тамлин исследовали то, как можно лучшим образом использовать предметы, при этом не раскрывая их существования.

Мы были великолепны. Город, который мы построили вокруг Фабрики и который мы начали называть Зоной Альфа, был на полном самообеспечении. Агенты, исследователи, специалисты в самых разных областях. Мы расширялись.

…

Простите, я уже стар. Знаю, по моему виду этого не скажешь, но тело обманывает. Разум… не всегда всё точно помнит. И иногда я путаюсь в воспоминаниях. Всё расплывается. Но одно я помню точно: мы использовали Фабрику. В ней всегда находились комнаты с предметами. Да, тогда мы так это называли – «предметы». Никаких мер содержания и уровней допуска, нет. Мы думали, что подчинили Фабрику. И это одна из причин, по которой я всё ещё работаю. Если я что-то и могу здесь делать, так это напоминать людям, что мы НИКОГДА не подчиним себе эти предметы. Мы можем содержать их, да, но вспомните Авеля. Приручить их? Никогда.

Примерно через десять лет мы уже были прекрасно организованы. Нас, 13 основателей, называли только по номерам, не по именам. Мы знали, как всё устроено. Ну, подумаешь, один или два предмета исчезнут внутри Фабрики, и что? Несчастный случай с классом D? Да ерунда. Что? Да, уже тогда мы использовали класс D. Disposables, «расходники». Да, именно это и означает «D». Всегда нужен был кто-то, на ком можно испытать предметы. Тесла и Тамлин не сильно заморачивались по этому поводу. Да, иногда мы теряли людей, которые всё равно были бесполезны. Адам, то есть доктор Брайт, говорил, что это Фабрика берёт свою плату. Ничто не даётся задаром.

В 1911 всё пошло наперекосяк. Появились сиды. Целая раса существ, живущих среди нас. Они могли выглядеть так же, как вы или я. Единственное существенное отличие – непереносимость железа. Да, именно поэтому мы и назвали их сидами. Нет, вы не могли о них слышать. Почему? Потому что в один прекрасный день Фонд вырезал целую расу. Под корень. И именно я сделал это.

Сначала мы просто иногда охотились на них. Сталкивались пару раз с ними и выходили победителями. И поэтому, когда кое-кто королевских кровей попросил нас о помощи, мы с радостью взялись за это. Хорошо иметь людей в должниках, нам всегда это нравилось. Мы послали отряд, чтобы разобраться с обычной группой сидов-охотников, по крайней, мы так считали. Когда сиды напали на Фабрику, головы наших людей висели на сёдлах их ездовых животных.

Это было ужасно.

Всего три слова, но они так много значат. Я никогда… Простите, дайте мне секунду. Эту часть я ещё никому не рассказывал. Можете считать, что вам повезло. А, и если вы расскажете это ещё хоть кому-то, я убью не только вас, но и всех, кто носит в себе вашу ДНК. Процедура 110-Монтаук покажется вам прогулкой в парке.

Мы проиграли. Эти твари пришли и уничтожили нас. Прошлись по всем участкам, убивая наших людей, не обращая внимания на наше оружие. Я видел, как погибали мои друзья, один за другим, пытаясь удержать Фабрику. А я? Я, их лидер, их друг, почти отец для них? Крёстный отец четверых детей Брайта. Соратник, иногда любовник и всегда исповедник. Я сбежал. Я бежал как перепуганный школьник, пытаясь спрятаться в глубинах Фабрики. За мной постоянно следовали эти существа, всегда только на шаг позади меня. Я мог слышать их за своей спиной, ощущал их дыхание на шее и…

Я вышел к двери, которую никогда раньше не видел. Она была сделана из бронзы и покрыта арабской вязью или чем-то похожим. Никогда не был силён в языках, особенно в том дерьме, что так любят мусульмане. Но тогда меня это не волновало. За мной гнались, и я открыл дверь и нырнул в проём. Внутри всё было… иначе. На меня нашло чувство спокойствия, как будто здесь ничто не могло навредить мне. Свет был тёмно-красным, но видно всё было хорошо. В моих ушах бешено стучала кровь. А передо мной находилось то, что осталось от Андерсона. Оно говорило со мной, но будь я проклят, если смогу точно передать всё сказанное. Оно предложило мне надежду. Оно рассказало мне… рассказало, что каждый предмет, который мы использовали, неважно как, кормил Фабрику. Помогал ей расти. Но если сиды захватят Фабрику, они уничтожат её, чего мы не могли допустить. И оно предложило мне сделку. Оно убирает это событие. Делает так, как будто его никогда не было. Взамен же я отдаю… нас.

Я не хотел этого. Я знал, что это плохая идея. Но потом я снова увидел их, мою семью, моих друзей. Мёртвыми. Убитыми теми ублюдками. И я согласился. То, что когда-то было Андерсоном, улыбнулось. И через мгновение я оказался на крепостном валу, наблюдая, как орда сидов окружает холм. Мой Фонд снова был жив. В моих руках было оружие. Я не буду забивать вам голову подробностями, но мы уничтожили сидов. А потом, с этим новым оружием, продолжили убивать их везде, где они жили, везде, где они плодились. Один из O5 не согласился с таким решением. Он считал, что мы должны сохранить парочку на тот случай, если они когда-нибудь нам понадобятся. Я отверг это предложение.

Мы ушли из Фабрики. Закрыли её. Вынесли наши предметы оттуда. Заменили термин «предмет» на «объект, требующий особых условий содержания» и сконцентрировались только на их содержании, а не на… чём-нибудь ещё. Все были удивлены, но вскоре поняли, что у меня были веские причины на это. Я запер Фабрику. Закрыл наглухо. Похоронил под тонной щебня, сказав всем, что она слишком опасна. Я думал… думал, что всё закончилось. Пока не нашёл на своём столе предмет. Одну из тех игрушечных пушек, которые стреляли настоящими пулями. С логотипом Фабрики на ней.

Иногда я посылаю туда людей, чтобы узнать, что там происходит. Во время последней разведки там было пусто. Но мы продолжаем находить предметы Фабрики повсюду. Я не могу ничего сделать, но думаю о том, сколько мы ещё не нашли. Люди используют эти предметы и скрывают их существование. Я продолжаю вспоминать мертвеца, рассказавшего мне о том, что каждый предмет питает Фабрику, даёт ей энергию. Я никогда не размышлял о том, зачем нужна эта энергия. Не думаю, что хочу это знать.

Что мы должны отдавать ей? В основном, расходников. Никогда не задумывались, КУДА именно деваются все эти тела? Есть такое место. Трупы оставляют там, а потом они исчезают. Все считают меня гением за то, что я обнаружил это. Иногда… иногда мне приходится скармливать Фабрике кое-что другое. Агентов. Исследователей. Они никогда не знают, что оно приближается. Оно просто выходит и забирает их.

Но, в конце концов, мы делаем много хорошего. Независимо от того, чего хочет Фабрика, от того, ЧЕМ она является… Мы делаем хорошие вещи. Я должен верить в это.

Теперь вы всё знаете. Счастливы? Не думаю. Почему я рассказал вам это? Я старею, Эверетт. Если я умру, кто-то должен продолжать кормить её. Возможно, вы будете другим. Возможно, вы найдёте способ ей противостоять.

Но я сомневаюсь в этом.