scp+1

уже во всех постах с 173

Сим завершается, или Возвышение администратора.

Итак, наконец, обстоятельства сложились. Долгие дни, неделю за неделей, они приходили к нему. Приходили и говорили. Врали в глаза, желая узнать, где он сломается. Но они, сами того не осознавая, поведали ему многое. Тому, кто привык слушать ложь, становится видимой правда. Можно понять её форму, увидев, как её облегает ложь.

Приготовления были сделаны. Сделаны им уже довольно давно. Планы, замыслы, схемы, готовые сработать в нужный момент. Для того, чтобы стронуть всё с места, потребовалась всего лишь простуда. Здоровье старушки и так было не богатырским, а позволять себе нежиться на больничной койке, как остальные, она не хотела. Один умело направленный кашель - и занесённая в её организм болезнь принесла старушке тихую смерть во сне. Номера, стоявшие до и после неё, пришли к нему и предложили её номер. Ради приличия он немного поупирался и принял их предложение. Тем, кто активно стремится к власти, эту самую власть вверять не захотят.

И теперь О5-4 сидел у себя в кабинете. Ему вручили символ его службы. Костяной жезл, отполированный до блеска, длиной с его предплечье. Его имя было стёрто, причём не только из баз данных Организации, но и из памяти всех, кто его знал. Ему казалось, что остальные номера ещё помнят, но вскоре от этого перестанет что-либо зависеть. Пальцы нависли над клавиатурой, а на губах появилась лёгкая улыбка. Он был один, его никто не видел, но всё равно хотелось что-нибудь произнести. Для потомков. "Такое ощущение, что я - суперзлодей. Вроде Лекса Лютора или Эдриана Вейта. Ха. "Сделать, доктор Брайт? Я это уже сделал, тридцать пять минут назад." Фраза не хуже прочих.

Четвёртый пробежался пальцами по кнопкам, запустив череду событий, которые вручат Организацию ему и только ему. Затем он откинулся в кресле и принялся ждать. Ещё пятнадцать минут, и всё будет в его власти.

С Тринадцатым было проще всего. В основном потому, что О5-13 не было на свете. Конечно, руководству говорили, что он реален. Ходили циркуляры, подписанные "О5-13", но и они были неправдой. Голос Тринадцатого переходил от одного О5 к другому, двигаясь на шаг, когда в голосовании появлялся паритет и требовалось принять решение. Но этот голос обладал властью. Была информация, доступная только тому, в чьих руках был голос Тринадцатого. Простой (если по правде, то довольно сложный) компьютерный вирус просочился сквозь защиту Администрации и вручил голос Тринадцатого Четвёртому. Вот так вот просто.

В мягком кресле за дорогим столом сидел солидный африканец. Обстановку комнаты, в которой он оборудовал себе кабинет, нельзя было назвать иначе, чем "роскошной". К нему это относилось в той же мере. Шёлковый галстук. Золотые запонки. Костюм от Armani. Туфли из кожи очень редкой рептилии. На лице его были облегающие тёмные очки, дымчатое стекло в оправе из слоновой кости. Возможно он прятал за ними глаза, возможно это была попытка держать дистанцию между ним и тем, на что время от времени приходилось глядеть. Было у него некогда и другое имя, но теперь все до единого знали его как О5-12. Для совета Администраторов он был бухгалтером. Он следил за тем, чтобы все их числа всегда сходились.

Личный ассистент зашёл в кабинет точно по графику. Расписанию подчинялась вся жизнь Двенадцатого. По нему он вставал, по нему ложился, и, наверное, даже сны Двенадцатого подчинялись точному, выверенному порядку. Жить иначе означало допустить в себя хаос, а хаос нёс смерть. Ассистент спокойно прошёл к бару, открыв его точно так же, как открывал все эти годы. Но в голове его что-то крутилось. Ещё до того, как он стал первым помощником Двенадцатого, в голову ему кое-что вложили. И теперь это "кое-что" заставило его взять не ту бутылку, что обычно.

Стакан был наполнен жидкостью, похожей на виски. Она и пахла как виски. Когда ассистент с промытыми мозгами бросил туда кубик льда, она даже забулькала, как в виски. Но когда О5-12 поднял стакан ко рту и опустошил его, жидкость повела себя не так, как виски. Контакт с нежной плотью его языка и гортани вызвал химическую реакцию. Вместо успокаивающего, сладкого жжения спиртного Двенадцатый ощутил быстрое и безжалостное жжение кислоты.

Его тело перестало жить, не успев отнять стакан от губ.

Мужчины сидели друг напротив друга, по разные стороны шахматной доски. Доска была старая, но и они были не юнцами. О5-11 выглядел как миловидный белый джентльмен, из тех, что сидят на крыльце дома и раздают детям конфеты. Не какой-то там подозрительный тип. Одиннадцатый покрутил браслет из человеческих зубов, оценивая как расклад на доске, так и соперника.

- Ход всё ещё твой, Динцатый, - поддразнил своего начальника агент Альто Клеф. То ли дьявол, то ли скульптор реальности, но ясно было одно - игра с Одиннадцатым, которую они проводили каждый месяц, доставляла ему удовольствие. Телефон запищал, сообщая хозяину о сообщении, и Клеф чуть было не проигнорировал его. Чуть было. Но этого он ждал. Естественно, там было только одно слово, "Сейчас".

- Шах.

- Где? Не вижу никакого шаха! - О5-11 склонился над доской, опершись руками на её края, и оценивал ход соперника.

- Вот, - сказал Клеф с грустной улыбкой на лице. Он спокойно положил своего короля на доску, и 300 ампер превратили мозг Одиннадцатого в уголёк.

- Шах и мат.

О5-10 не заметила, как включился кондиционер. Он только отвлекал от бесконечной бумажной работы, в которую в последнее время превратилась её жизнь. Женщиной она была сильной и способной, эта брюнетка в деловом юбочном костюме. Каждые пять минут она поднимала руку к ожерелью на шее - резному мраморному глазу, который с тем же отвращением, что и она сама, взирал на бумаги.

Она поняла, что что-то не так, только тогда, когда прочитала одну и ту же страницу четыре раза, так ничего и не поняв. Но было слишком поздно. Её тело издавало какое-то щёлканье и шипение. Её рука никак не хотела отпускать бумагу. Её рука никак не хотела отпускать бумагу. Её рука никак не хотела отпускать. Её рука никак не хотела. Её рука. Её.

Он всегда говорил, что из всех О5 он - самый невезучий. Остальные свободно мотались по миру на личных самолётах - но не он. Девятый застрял глубоко в центре океана. Конечно, он мог поехать в любую из подводных Зон, а их был добрый десяток, но обычно он оказывался здесь, на такой глубине, куда не проникал дневной свет. Он был низкорослый и щуплый, и как-то терялся в костюмах, которыми пытался украсить свою фигуру. Сейчас в его руке лежал нож с костяной рукоятью, а сам он смотрел в бездну. Можно было бы сказать что-нибудь, театрально глядя в глубины, но за окном его кабинета была лишь вода. Много, много воды.

Через несколько секунд в его кабинете была лишь вода. Много, много воды. В лёгких была вода, снаружи - бешеное давление глубин, а между ними находился Девятый - самый невезучий из всех О5.

Ни один душ не давал ей ощущения чистоты. Сколько бы она ни мылась, ощущение чего-то, ползущего по коже, не оставляло её. Люди, которых она обрекла на смерть, всё ещё стояли у неё перед глазами. Восьмая не была красивой. Несмотря на занимаемый ею пост одного из немногих всевластных Администраторов, она ничего с собой не делала - скошенный лоб не знал пластической хирургии, неровная бровь оставалась неровной, желудок и не помышлял о бандаже для снижения веса. Непонятным образом, при полном отсутствии аппетита она всё равно полнела. И даже стоя голой под струями воды, она носила на безымянном пальце левой руки кольцо из связанных в косичку сухожилий.

Она сделала воду погорячее, желая отбросить жуткие воспоминания, смыть их кипятком. Жара была замечательной. А потом осталась лишь жара. Её тело не успело исторгнуть и крика, когда плоть вскипела. Но может быть, она успела улыбнуться, поскольку воспоминания, наконец, ушли прочь.

- Простите, водитель, я не помню, чтобы видела вас раньше. Как вы сказали, вас зовут? - рассеянно спросила Седьмая, крутя воткнутую в волосы палочку из слоновой кости.

- Можно и Родни. Но обычно меня зовут доктор Джеральд.

Когда-то он был агентом. Коллеги по полевой работе прозвали его "Ковбой". Ковбоя ещё помнили, пусть даже никто не знал, что теперь он имеет шестой номер и должность Администратора. Он был лучшим.

А теперь он состарился. Костюм его был, как всегда, безупречно-белым, длинные седые волосы связаны в пучок, фирменная Стетсоновская шляпа набекрень. В мозолистых старых руках он держал белую трость, набалдашник которой был вырезан в форме воющего волка. За спиной стояли два верных охранника, Томпсон и Блэк. Они почти доросли до его уровня. Когда-нибудь они станут лучше его. А когда станут, скажем так, один из них возьмёт его номер, а сам он отправится на пенсию. Может к внучке съездит.

На звук SMS-ки Блэка он не оглянулся. Он не знал, что О5-4 был когда-то личным врачом агента Блэка. Да и знал бы, не придал бы этому значения. Но момент, когда Блэк выхватил пистолеты, он почувствовал. Он начал оборачиваться, но увы, слишком медленно. Падая на пол, он заметил, что рядом оседает Томпсон. Дыра в голове больше не давала ему что-либо замечать.

- Сэр, ситуация чрезвычайная! Вас срочно надо эвакуировать! - охранник спешно потянул О5-5 с секретаршей в сторону ближайшего шлюза и закрыл за собой дверь. Запыхавшийся охранник прильнул к двери ухом. - Кетер, сэр. Судя по звукам - плохо дело. - Секретарша шмыгнула носом, но у неё вечно была то ли пневмония, то ли что-то другое, носоглоточное.

О5-5 ничем не выделялся. Одевался он аккуратно, но не броско. Волосы у него были… так себе. Лицо у него было … средненькое. Он был обычным человеком. Единственное, что в нём было приметного - кожаные туфли. Кожа хорошая, дублёная. А вот его секретарша, негритянка примерно 51 года, женщина тихая, с довольно крупным носом. Она была его запасным выходом, пусть даже и сама не знала об этом.

Комната содрогнулась и поехала вверх. Охранник поморщился, обернувшись к ним.

- Мне кажется, или здесь что-то шипит?

Газ действовал быстро, не имел ни цвета, ни запаха. Он шёл из носа 108 под большим давлением, убив всех троих по дороге в безопасное место.

- Чуваки, всем привет, как вы сегодня? Чертовски рад вас видеть!

Третий выглядел как подросток ближе к двадцати годам. Длинные светлые волосы до воротника, джинсовая жилетка с заплатами, очки в толстой оправе. Во плоти О5-3 никому на глаза не показывался, по крайней мере все последние годы. Его лицо всегда виднелось на мониторе, а за ним была белая комната, ажурный стол и старомодный компьютер. У него всегда было что-то под рукой, но ничего такого, что можно было бы потрогать вживую. По сути, самого О5-3 тоже не было. Он умер несколько десятков лет назад, подключённый к прототипу компьютера, который сам изобрёл. Умер, но не покинул этот мир.

Администрация проголосовала и решила, что это ничего не меняет. Всё равно он был лучшим программистом. Он делал своё дело. Так что на корпус мейнфрейма положили костяную серьгу, на сам мейнфрейм установили несколько защитных программ и дали ему заниматься своей работой.

Внутри устройства зародился электромагнитный импульс, который, наконец, заставил его покинуть этот мир.

В 60 километрах к западу от Астрахани находился цветущий сад. О5-2 гордилась своим садом. Конечно, она играла нечестно - самую малость. Она была не против. Когда человек стареет, совесть не возражает против пары приёмчиков, чтобы добиться своего. Вторая была такой женщиной, образ которой появляется в голове при слове "бабушка". В любую погоду она носила белый головной платок и не расставалась с хозяйственными перчатками. Седые кудри венчала замечательная садовая шляпа, которую ей сшил один друг.

Ей помогал старый друг, рано постаревший. Возможно и поздно тоже. Он взглянул наверх, слегка поморщился, и стеснительно показал наверх. К такому вниманию к своей персоне он не привык.

Вторая успела посмотреть вверх и улыбнуться русскому спутнику, который со свистом летел на неё с небес. Она могла отойти. Могла убежать. Она слишком рано заметила "сбежавший" спутник и успела бы добраться до источника, спасти свою жизнь. Но не стала.

Будь кто-то рядом, этот наблюдатель удивился бы последним словам женщины. "Давно пора."

И номер Один. Первый. Когда-то он звался Администратором. Ему принадлежала вся полнота власти в Организации. Но он себе не доверял. Он знал, что абсолютная власть развращает абсолютно. Так что он делегировал свои полномочия. Раздал символы власти. Пронумеровал их, проследил, чтобы они уравновесили друг друга. Создал систему, по которой голос умершего переходил к другому, чтобы равновесие не нарушалось надолго.

И он удалился от мира. Зарылся глубоко, оставив для связи с внешним миром лишь электронные средства связи. И это значит, что О5-1 до сих пор выглядел как тринадцатилетний мальчик и был одет в тряпки и кости, которые не пошли на символы власти для остальных двенадцати. Когда отключилась система, он не впал в панику. Когда из вентиляционного люка потёк жидкий цемент, он не впал в панику. Он просто лёг и принял свою судьбу. В конце концов, именно это он и ожидал.

O5-4 смотрел на экран, на котором метались туда-сюда тринадцать огоньков. Сначала умирает один, и его голос переходит к ней, потом умирает она, так что голос идёт вот сюда… и наконец, все голоса были в его руках. Вся власть была в его руках. Организация была в его руках.

Доктор Эверетт Манн, Администратор, позволил себе один раз с одобрением усмехнуться. Всего один. Проявлять маниакальность совершено ни к чему. И у него было полно работы. Пальцы заметались по клавиатуре, подготавливая события. Он печатал и бормотал под нос.

"Добрый вечер, доктор, нет-нет, не вставайте, доктор…"

Правда о воздействии SCP-447

Местные легенды.

http://scpfoundation.ru/local-legends

Позвольте мне рассказать вам о Козлоноге, детишки.

Мост "Детишкина Косточка", Ленивцева Подмышка, Висконсин.

Старый мост одряхлел и уже почти разваливается на части. В настоящее время здесь бывает мало людей - придурковатые сталкеры, охотники да чудики из Зоны 87. С тех пор, как в сороковых здесь построили дамбу, вода под мостом не течёт. Отличное место для всяких существ, которые хотят спрятаться.

Вот и Козлоног прятался под этим мостом, ругая и терзая журнал ужасов. Его зрачки в форме песочных часов зыркали в сторону Ленивцевой Подмышки.

- Про меня больше ничего. Всё "Слендермэн" или "Газетчик" или "Джефф-убийца наносит новый удар!" - он тяжело вздохнул. - Я скучаю по старым временам.

- И что ты знаешь о старых временах, а, Козерог? Тебя же здесь даже не было, когда Ленивцевская усадьба провалилась под землю!

Низкий гудящий голос звучал где-то возле Козлонога. Это насмешливое нечто было известно как Подмышкинский Звон, хотя у него было несколько других имён; индейцы из племени чиппева называли его "Шёпотом Земли". Козлоног предпочитал называть его "Пустозвоном". Ему очень нравилось это слово, хотя самому Пустозвону - не особо.

- Дал бы тебе по шее, Пустозвон, так у тебя ж и шеи-то нет. Так что… просто отвали.

Козлоног вытащил старую трубку, сделанную из стержня кукурузного початка, и начал раскуривать её. Курение - вредная привычка, но если ты бессмертен, то можешь не бояться попортить свой организм.

- Слышал, что они сделали с Потаскушкой Джесси? - спросил Звон. - Зовут её Поскакушкой Джесси теперь. Хотят сделать её понятной для детей.

Козлоног чуть не выплюнул свою трубку.

- Как, чёрт подери, можно сделать понятной для детей историю о проститутке, которая отрезает мужикам члены, чтобы потом в прямом смысле съесть?

- Лучше её, чем нас, верно? Тобой интересуются придурки-криптозоологи, - Звон хихикнул. - А я? Фанатики из "Синтетики" до сих пор не могут объяснить, что я такое, и, надеюсь, никогда не смогут.

- Ну,а я им рассказывать не собираюсь, Пустозвон. Я не хочу оказаться запертым в какой-то белой комнате, где они отберут у меня мою трубку.

Козлоног посмотрел на кукурузную трубку и с присвистом вздохнул.

- В любом случае, Козлик, думаю, тебе интересно будет знать, что несколько детишек устроили этим вечером лагерь в лесу. Как по-твоему, чем они собираются там заняться?

Козлоног навострил уши; выглядел почти заинтересованным.

- Страшными историями, добрачным сексом и подростковым пьянством?

- На самом деле - только страшилками и сексом. Толстый мальчишка не смог раздобыть ни капли спиртного, а та стерва на заправке насквозь видела его липовый документ, - по голосу Звона можно было подумать, что он почти ухмыляется. - Ну? Давай, Козерог. Как в старые-добрые?

- Ерунда, - сказал Козлоног, вставая и усмехаясь. - Хорошо. Но лучше бы им иметь при себе с'моры¹! Обожаю такие штуки.

- Хотел бы я знать, какие они на вкус.

Жила однажды молодая пара, которая зачала дитя вне брака. Опозоренные семьи выгнали их из дома, вынудив жить на улице. Однако наказание на этом не закончилось. За их грех сам Сатана прислал из глубин ада одного из своих князей. Который выглядел, как высокий красивый незнакомец, вполне себе обычный… кроме того, что у него были раздвоенные копыта. Это, дети, и был Козлоног.

У четверых неосторожных туристов и в самом деле имелись при себе с'моры. В группу входили две полненькие старшеклассницы, Джессика и Кэтрин, один толстяк Джонни, которого они привезли с собой, несмотря на то, что он не сумел раздобыть выпивку, и один очень, очень везучий Тайлер. По крайней мере… он будет везучим до конца ночи.

- Итак, - Тайлер улыбнулся троим спутникам. - Начинает темнеть. Вы знаете, что это значит, не так ли? - он вскинул руки. - Страшилки!

Джонни посмотрел на свою сумку, в которой лежали все три тома "Страшилок для рассказов в темноте", и понадеялся, что никто из спутников не читал их, по крайней мере, слишком вдумчиво.

- Я… Я начну, пожалуй, - он полез в свою сумку и вдруг резко повернул голову: он мог бы поклясться, что услышал, как кто-то шёпотом произнёс одно слово над его ухом.

И это слово было "Козлоног".

Джонни припомнил статью, которую он читал перед классом журналистики, о якобы адском существе, наполовину бывшем человеком, наполовину - козлом. И вместо того, чтобы начать в очередной раз рассказывать историю про случай в токийском метро, начал ткать нить повествования об адском Козлоноге.

В первую очередь Козлоног разыскал мужа и заманил его на безымянный мост под тем предлогом, что хочет одолжить ему денег. Муж согласился, и Козлоног встретил его в своём истинном облике демонического создания с горящими красными глазами, огромными рогами и, конечно, головой козла. Козлоног разодрал его глотку и бросил его в реку, а потом прибил там гвоздями за руки, ноги и мошонку.

Козлоног, скрывавшийся в густом кустарнике, усмехнулся. "Как же я люблю, когда они представляют, будто я - демон. Я от этого становлюсь таким красивым!" И впрямь, пока он это думал, его глаза начали светиться красным огнём, рога - завиваться и подрастать, а зубы - заостряться.
Звон пробормотал что-то вроде "ты смотри как возбудился…"; Козлоног проигнорировал это, наблюдая за лагерем.

- Мм, Пустозвон?

- Что?

- Спасибо, что помог мне с этим. Прошло уже столько времени с тех пор, как я кого-то пугал… даже забыл, как это было весело.

- Не благодари, пока что они ещё в штаны не наделали. Гляди, он приближается к кульминации!

Затем Козлоног пришёл к безутешной вдове и сказал, что видел её мужа. Он привёл её на мост и показал труп в воде. Вне себя от горя, она упала на колени и отчаянно разрыдалась, а Козлоног ласково утешал её. "Ну, ну, - говорил он. - Скоро ты будешь с ним."

Он бросил её с моста, и она утонула в реке.

Джонни наслаждался этим без всякой меры. Кэйт и Джесси смотрели на него широко открытыми глазами, и он был уверен, что Тайлер жевал с'мор только чтобы чем-то занять рот и не кричать. Наконец, он дошёл до конца.

- И тогда… когда она стояла на краю моста… Козлоног выскочил и сказал-

- Ну что, привет, моя красавица, - раздался баритон из леса. - Добро пожаловать домой.

Четвёрка вскрикнула и обернулась, чтобы увидеть… парня в довольно невпечатляющем костюме Козлонога. Глаза получились хорошо, но рога были слишком длинные, а мех - слишком чистым для того, что якобы жило в лесу. И где это видано, чтобы у грёбаной козы были такие зубы?

Вместо того, чтобы убегать и кричать, все рассмеялись, за исключением Джонни. Козлоног моргнул.

- Что же в этом смешного? Бегите! Спасайся, кто может! - он поднял руки и предпринял жалкую попытку зарычать, заставив их смеяться пуще прежнего.

- О Боже, Джонни! Не мог найти ему костюм получше! - Джессика толкнула Джонни локтем в пузо и рассмеялась. - Если ты собирался напугать нас, то по крайней мере, он должен был бы выглядеть реалистично!

А Джонни просто ошарашенно таращился. Он не собирался рассказывать историю про Козлонога, пока не пришёл сюда, а чтобы устроить такую шалость - не было времени. А это означало…

- Мм, ребята… Я… Я никого не просил здесь выскочить… - Джонни расширяющимися глазами смотрел на зубы Козлонога, остальные туристы замолчали. Джонни завопил, кинулся бежать во всю прыть подальше от лагеря и бежал, пока не упал.

Остальные туристы смотрели на Козлонога, который откашлялся, взял в зубы трубку и сказал: "Бу!"

Через пару минут после этого туристы уже были в своём пикапчике и ехали прочь, бросив все свои припасы. Смеясь, Козлоног подобрал брошенный с'мор и немного надкусил. Это был хороший вечер.

Наконец, Козлоног вытащил труп жены из реки, разодрал её чрево и вынул ещё живой плод. Он вырастил его как своего ребёнка, и тот стал новым Козлоногом. Никогда не бывает Козлоножек, только Козлоноги.

Козлоног шёл обратно к мосту, курил трубку и выглядел довольно печальным. Много лет назад он был царём этого леса, как и его отец, и его дед. Он наводил страх на тех, кто дерзнул родить ребёнка вне брака, и это было главной причиной, по которой все боялись леса.

Теперь люди больше не боялись забеременеть. Были презервативы и аборты, и планирование семьи, и никто не боялся его. Если о нём вообще рассказывали, то как о психе с топором или как о криптозоологическом уродце, - а это не то, чего стоит по-настоящему бояться.

- Ты в порядке, Козерог? - спросил Звон. - Ты выглядишь немного… расстроенным.

- Я старею, Пустозвон, - вздохнул Козлоног, прислонившись к старой сосне. - Сейчас уже восемьдесят лет… Я закис.

- Ну, ну, Козерог, - сказал Звон. - Будут ещё о тебе истории.

- Производные истории - да. Но оригинальная забудется, - Козлоног снова зажёг трубку. - Почему я не могу быть таким, как один из этих новых ужасов ? Эти… "крипипасты"? Именно этим сейчас пугают людей. Короткие рассказы, передающиеся через электронное приспособление, а не длинные, витиеватые повествования у камина.

- Козерог, - (Козлоног ненавидел это прозвище) - Те детишки, которых ты напугал, разнесут историю о тебе по всему городу. Даже если им никто не поверит, о тебе будет известно. Разве этого недостаточно?

Козлоног хмыкнул и выпрямился.

- Я думаю, вполне. Пока что.

И Козлоног побрёл обратно к мосту, ведомый только светом луны и звёзд.