порно хвост феи fairy tail

Так что же это за фигура?Я уверен, что почти каждый из фанатов SCP видел эту хрень. До того, как она стала ассоциироваться с SCP-957, она была связана с крипипастой "Russian Sleep Experiment" или вроде того, не помню.


Довольно давно я пытался узнать, что же это такое. Я знал, что это точно не настоящий человек. Скульптура, возможно?


И оказывается, что это существо...короче говоря, это хеллоуиновское украшение для дома/двора. Оригинально проданная компанией "Morbid Enterprises", это скульптура, известная как "Spazm" - начинает дрожать и истерично смеяться, когда детектор движения в груди замечает что-то. Casual stuff.

Антропологический подход к саркицизму. Часть первая: Васнья. Вторая половина.

Интервью с субъектом: Давгон Младший (15.06.████)

Опрашиваемый: Давгон Младший

Опрашивающий: Д-р Матье Демаре

Предисловие: Давгон меньше опасается Фонда по сравнению с другими жителями. Завоевание его доверия имеет важное значения для моей работы в Сарви. Он умён и любопытен, ему нравится делиться своими интерпретациями саркического писания и тем, как они соотносятся с современной наукой.

<Начало протокола>

Д-р Демаре: Здравствуй, Давгон. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов.

Давгон Младший: Валяй.

Д-р Демаре: Как ваше сообщество оценивает практику лихакут’ак?

Давгон Младший: Пастырство плоти — не тривиальный акт. Да, некоторые рождаются с природной предрасположенностью, но обучение ему требует медитации, годов тренировок. Не стоит злоупотреблять им ради власти и эффектности.

Д-р Демаре: Ты сколько-нибудь в нём разбираешься?

Давгон Младший: Это не магия. Фактический механизм за пределами моего понимания, но… Попытайся представить, что воспринимаешь всё живое на генетическом уровне. Представь, как движешься среди клеток, перемещаешь их, включаешь и выключаешь гены, как выключателем щёлкаешь. [Субъект нервно смеётся, его лицо заметно краснеет] Извини, но я не очень хорош в этом. То же самое, что и объяснять цвета слепому. Если оно исполнено правильно, то это преобразующий опыт. Используешь недостаток в природе, вытягиваешь его как нитку из одежды и смотришь, как оно распускается у тебя на глазах. Трудная часть — использовать эту нить для создания чего-то нового.

Д-р Демаре: Так значит, у тебя есть опыт в ремесле плоти?

Давгон Младший: Да. Немного. Я могу показать тебе норы, думаю, что старейшины не будут против.

Д-р Демаре: Да, мне бы очень хотелось.

Давгон Младший: Хорошо. Хорошо. [Субъект улыбается]

Д-р Демаре: Вы не меняете себя? Мы сталкивались с другими представителями вашей веры, которые-

Давгон Младший: [прерывает] Мы не имеем ничего общего с Ненасытными.

Д-р Демаре: Объясни?

Давгон Младший: Ваши из Фонда называют их "неосаркитами". Это те, кто предали всё, за что стоим мы. Они такие же, как Вултаас. Они хотят не покончить с Тиранией Богов, но просто занять их место.

Д-р Демаре: Разве апофеоз — не главная цель нялкя?

Давгон Младший: Не таким образом. Великий Карцист стремился вознести всех людей. Наш голод — голод плоти и духа, а они — Пожиратели, что пируют, пока голодают массы. Убийцы и насильники, каждый. Плевали они на Иона и его пути. Зачем нас сравнивать? Прошу прощения, но я подслушивал твоих коллег на днях. Я прекрасно понимаю английский язык, знаешь. Ваша организация смешивает нас вместе, называет всех "саркиками". Нялкя — это религия. Моя религия. То, чем я горжусь. Но эти монстры просто притворщики — они присваивают нашу веру себе, носят её как напыщенные модники. Они — не мы.

Д-р Демаре: Ты сталкивался с этими людьми?

Давгон Младший: [Субъект бледнеет, отказывается смотреть в глаза] Да. Во время моего Валтаанок, но я не хочу об этом говорить. Может быть, посетим вместо этого норы? Я знаю, ты заинтересован в традициях нашего лихакут’ак.

<Конец протокола>

Под деревней расположена древняя сеть пещерных туннелей. Датированные вторым тысячелетием до н.э., они потенциально являются старейшим саркическим сооружением к западу от Уральских гор и, вероятно, были заселены народом Ади-Юма до или вскоре после успешного свержения Дэвитского правления. Стены украшают тысячелетия художественного творчества, выкрашенного красным пигментом или выгравированного в самом камне; они изображают флору и фауну (некоторые представители не поддаются опознанию) и гуманоидные фигуры, подвергающиеся метаморфозам. Адититские иероглифы тоже встречаются часто, но большинство из них стёрлось до неузнаваемости с течением времени.

Эти пещеры также используются для выращивания различных грибов, микологи Фонда выделяют тринадцать уникальных и ранее не зарегистрированных видов. Один из них, недавно названный Mycena candentis ("Пламя Иона" у местных), излучает зелёный свет, весьма напоминающий распространённые в регионе полярные сияния, более яркий, чем любые известные неаномальные биолюминесцентные организмы. Гриб собирают и используют для освещения деревни ночью. Другой гриб, Psilocybe calixtinus ("Глаза Надокса" у местных), является сильным психотропным средством, используемым во время религиозных ритуалов.

То как может выглядеть Пламя Иона.

Другое ответвление этой сети служит питомником, в котором содержатся ранее неизвестные виды SK-BIO (классифицированные как SK-BIO Типа Θ). При нашем прибытии существа взволнованно дышат и машут хвостами (и щупальцами). Хотя в их поведении мало отличий от обычных собак, внешне они абсолютно не похожи — действительно, трудно даже отнести их к млекопитающим (это до сих пор является предметом обсуждения биологов Фонда). Известные как "пяэналка" (или же "ведьмины гончие"), особи обладают кожистым красным эпидермисом, белыми хитиновыми чешуйками и пластинками, густой гривой белых перьев и рядом цепких щупалец, расположенных вдоль позвоночника. Их головы выглядят как гладкие черепа, а рты открываются по нескольким осям благодаря множеству створок мускулов и кожи, образующих ротовое отверстие. Шесть ног обеспечивают высокую мобильность, а ступни напоминают нечто среднее между когтями и копытами. Хотя у них нет видимых глаз, Давгон заверил меня, что их зрение очень острое, и они даже способны видеть вещи "вне поля зрения человека".

Я задал вопрос о происхождении SK-BIO Типа Θ, и Давгон подтвердил, что эти, казалось бы, химерные создания на самом деле происходят от волков. Я углубился — возможно зайдя дальше, чем следовало кому-либо в моём положении — в этические последствия ремесла плоти. Давгон рассмеялся и покачал головой, затем ответил:

"Они здоровее волков. Могут жить больше восьмидесяти зим. И они так же умны, как и вóроны. Вам ли, чужакам, осуждать наши пути? Ваши методы неэффективны и жестоки. Можете ли вы сказать то же самое о своих собаках? Мопс — это преступление против природы".

Я не нашёл изъяна в его логике. Сменив тему, я снова спросил его о вере и смог убедить перевести несколько саркических писаний. Хотя Фонд сталкивался с ними в прошлом, такие документы различаются от культа к культу и лишены кодификации. Они изобилуют противоречиями, и имеются убедительные доказательства того, что значительная часть саркической религии — её история, мифология, ритуалы и догматы — была либо утеряна, либо намеренно уничтожена. В гримуаре "Валкзарон" — самом полном сборнике саркических текстов в распоряжении Фонда — имеются признаки масштабных правок, сделанных несколько сотен лет назад. Это говорит о том, что вскоре после того, как первоначальная вера (или урсаркицизм, как предполагает Д-р Лоу) потерпела величайшее поражение, некоторые стремились навязать свою парадигму и использовать её в своих целях (это свойственно даже неаномальным религиям).

То, что Давгон смог перевести, оказалось интригующим и важным для понимания саркического духа, а также дало объяснение миролюбивости Сарви. Примеры приведены ниже:

 Недавно обнаруженное Писания:

Проповедь Иона у Чёрного моря:

Если вы ищите сокровища, власть и влияние — хотите управлять человеком путём войны и тирании — тогда же покиньте нас сейчас, вернитесь в тени своих чёрных амбиций, и знайте, что не избежать вам нашего света.

Но если вы хотите обрести мудрость — разбить оковы и раскрыть потенциал человечества — то я приму вас как родную кровь и научу пути всякой плоти.

Вы горды своими победами. Неудивительно, ибо вы показали миру, что Дэвы могут пасть — что они могут быть изгнаны с ваших земель. Больше не будете вы жертвовать своих детей на корм адским машинам. Больше не будете вы приносить жертвы их богам боли и угнетения. Мы — обречённые, что стоят непокорно во имя искупления многих.

Будьте всегда бдительны, ибо гордыня ведёт к чудовищному падению. Пока всматриваетесь в пустоту, не позволяйте пустоте стать вами.

Наше Великое Делание не окончено. Пока живут боги, мы никогда не станем свободны. Сжальтесь над Дэвами, ибо они лишь тени на стене — предвестники тех, кто отбрасывает тьму; тьму, что мы должны рассеять.

Но пока человечество остаётся разделённым, пока оно внимает лжи богов, мы не познаем победу.

Мы проплывём по огромным морям; мы пройдём через самые высокие горы. Мы будем разносить наш уклад до тех пор, пока весь мир не узнает нашу Правда.

И Свет Истины засияет сквозь бесконечную ночь.

Ловатаар пала, только для того, чтобы переродиться:

…И Ловатаар сказала Иону: "Восстание окончится сейчас. Ты не обретёшь той мученической смерти, которую так ищешь. Ты был рождён рабом, рабом ты и останешься.

Волею Богов, я присвою тебя себе. Я познаю тебя. Я сломаю тебя. Тысячу раз ты нарушишь свои обеты, проползая сквозь пламя, дабы преклониться перед святейшим из моих алтарей. Ты будешь истекать слюной и восставать, только заслышав мой голос. Моё удовольствие станет твоей новой верой.

И когда придёт время, для тебя будет честью умереть от моей руки".

Великий Карцист отложил свой посох, позволил спасть одеждам, и стоял перед ней с распростёртыми руками.

"Жалкое зрелище", сказала Дэва.

Но Великий Карцист не собирался сдаваться, нет, его плоть обрела новую форму. Благословенные отростки вырвались из его вознесённого образа, и оплели Ловатаар, подобно тому, как паук связывает свою добычу.

Ион сказал Ловатаар: "Узри то, что спрятано за ложью твоей Богини-Царицы и её демонических хозяев. Сдайся и узри ужасную реальность нашего мира и того, что за его пределами.

Почувствуй боль многих, их страдания и скорбь, и пойми, что все мы одна плоть".

Древняя Песня захлестнула разум Дэвы, затягивая её в безду. Она узрела свою мать, Дэву Дэв, Богиню-Царицу империи, и багряные нити, диктующие каждое её действие.

"Её сила имеет цену", говорил голос Иона. "Её воля — не её собственная. Она связана Кровью, рождена из Крови, как и ты. Пусть исчезнет твоя мания величия, ибо ты никогда не была свободна — ты всегда была рабыней. Твои обычаи, всё то, что принадлежит тебе с рождения — всё абсолютно бессмысленно. Кто на самом деле скрывается за твоей маской насилия и превосходства? Что покажется, когда останется только правда?"

Ловатаар падала всё глубже, и из тьмы появлялись храмы, великие и ужасные зиккураты, посвящённые богам. Кровь реками стекала с их террас.

И голос Иона снова заговорил: "У символов есть сила. Ты — Дэва. Ты прекрасно это знаешь. Именно этому Живые Аватары учили ваш народ. Но цена за их заветы чудовищна. Это та цена, что движет вперёд всю вашу империю. Та цена, платить которую вы заставляете других, пытаясь избежать своей судьбы. Жертва за жертвой, жертва за жертвой.

Почему боги жаждут крови? Почему жаждут твоей веры? Присмотрись, загляни в прорехи их божественности — лицезри механизм работы их извращённых интриг".

И храмы рушились, падал камень за камнем, обнажая переменчивую плоть, принимавшую самые невозможные формы. Она смотрела, сквозь каждую итерацию реальности, вечность и погибель, созидание и разрушение — всё, слитое в одной форме. Её разум кричал, задыхаясь на грани безумия. Это были настоящие боги! Безликие правители вселенной!

Но было нечто большее — нечто даже большее, чем боги и их чёрные, немыслимые амбиции. Нити судеб тянулись в одном направлении, двигались, словно звёзды, луна или волны.

И Ловатаар увидела истину нашей реальности. Опухшее сердце нашей мертворождённой вселенной. Начало и конец всего сущего; мать и отец — наш ужасный прародитель! Космическая пустота, окутанная в плоть и сухожилия, вечно выкрикивающая свои непостижимые секреты мириадом сочащихся ядом языком. Её пожирающая миры пасть распахнулась, и Ловатаар узрела бесчисленные души, взывавшие к ней в горе и слезах.

И в печали Ион сказал: "Ни даже во смерти… Ты чувствуешь их боль? Без страдания не бывает сочувствия, без сочувствия не бывает надежды, а без надежды мы никогда не выйдем за пределы".

И Ловатаар почувствовала их страдания; никогда прежде она не знала такой боли.

"И в печали, и в любви, мы становится одним целым — мы новая плоть, что посягнёт на старую. И раз и навсегда мы покончим с этим Космическим Богохульством. Для меня истина это пламя — пусть она сожжёт окружившую тебя ложь".

Ловатаар вернулась в реальность. Она пала на землю, проливая слёзы за живых, мертвых и всех, кому она когда-либо причиняла боль.

"Просто убей меня", сказала Дэва. "Я в твоей власти. Закончи это сейчас. Вот твой шанс".

Ладонь Иона коснулась её щеки.

И Ион сказал Ловатаар: "Сними маску".

Ион предстаёт пред народом Урарту:

Народ Урарту хотел поприветствовать Великого Карциста, что по праву войны завладел городом и жизнями и судьбами его жителей. Ион вышел на балкон, и окинул взглядом множества людей внизу. Узрев их, покрытых кровью и внутренностями, Великий Карцист захотел узнать, что они сотворили.

"Мы жертвуем тебе кровь своих детей! Великую жертву во имя твоё! Ради тебя, нашего спасителя — нашего живого Бога!" Они покачивались в экзальтированном восторге, поднимая обагренные руки, чтобы Ион мог засвидетельствовать их деяния. "Во силу твою, во славу твою!", кричали они.

Великий Карцист отшатнулся и пал на колени. Останки невинных усеивали землю, а их матери и отцы стояли очарованные, их глаза были распахнуты в огне фанатизма. Орок, подойдя к Иону, помог ему подняться на ноги и спросил: "Неужели эти животные заслуживают спасения? Могут ли они вообще искупить свои грехи?"

Ион колебался, ошеломлённый жестокостью этого зверства. "Да", ответил он, несмотря на слёзы, текущие по его щекам. "Они невежественны, и знают только путь Дэвов и извращённых богов. Мы научим их и выведем из этой тьмы".

Орок вздохнул и опустил голову. "Стоит тебе только проявить свою слабость, и они предстанут перед тобой теми ненасытными зверьми, какими и являются. Я советую уйти на ночь — толпа слишком непредсказуема. Лучше позволим их пылу угаснуть. А если они замыслят против тебя недоброе, я их уничтожу".

"Их ещё можно спасти", напомнил вновь Великий Карцист. "Нужно"

Саркический календарь уделяет особое внимание астрономическим явлением и основан на взаимном расположении небесных тел, а не Солнца (как Грегорианский календарь) или Луны (как традиционный китайский). Точность не так важна, и календарь позволяет определить, какой сейчас год и какое время года, но не день. В основном его используют для расчётов времён миграций животных и священных периодов.

Календарь делится на три сезона: Кяткеа ("Колыбель"), соответствующая весне и началу лета, Тулисия ("Очаг"), соответствующая периоду с середины лета до ранней осени, и Калмаа ("Могила"), включающая в себя остаток осени и зиму.

Священные периоды, известные как вахвуусаят ("времена силы"; в единственном числе: вахвуусайка), примерно соответствуют концепции праздников. Мне довелось наблюдать один из вахвуусайка, известную как Ловаска.

Празднуемая в начале Кяткеа, Ловаска посвящена Ловатаар и связана с сексом и плодородием. Она начинается с поощрения флирта среди не вступавших в отношения членов общины, этот этап продолжается 12 дней. В течении его тем, кто не находится в ритуальной связи со своим партнёром (или партнёрами), запрещено заниматься сексом. Дарятся подарки, разыгрываются дружеские розыгрыши и звучат признания в любви. Хотя васнья обычно не признают гендерных ролей, кажется, что участницы-женщины проявляют себя более напористо и агрессивно, чем мужчины. Точно так же и от последних ожидается скромность и большая сдержанность. Возможно, на развитие этой тенденции оказали роль личные качества самого Великого Карциста Иона и его возлюбленной Клавигар Ловатаар. Такое взаимодействие не универсально, и прослеживается только в контактах между мужчинами и женщинами. Важно помнить, что саркиты имеют незатронутое авраамическими религиями воззрение на человеческую сексуальность, представляя её как спектр, и не имеют терминов, строго определяющих того или иного человека как гетеро- или гомосексуала.

На 12-й день, с наступлением темноты одиночки собираются вместе и делятся на "хищников" и "добычу". Играющие роль добычи надевают головные уборы с рогами и длинные кружевные шарфы, в остальном оставаясь обнажёнными, хищники же раскрашивают своё тело кровью животных и носят черепа и шкуры волков и медведей. Судя по всему, существует некое негласное понимание того, кто какую роль будет играть, а также того, кто на кого будет "охотится".

"Добыча" употребляет чай, заваренный из Psilocybe calixtinus, после чего ей разрешается войти в близлежащий лес за день до "хищников", в это время занятых возведением лавву, которое они украшают печатью Ловатаар. Хищники просыпаются с рассветом и употребляют тот же психотропный чай, и отправляются в лес. В течение следующих нескольких дней они возвращаются, неся свою добычу на плечах. Пары различаются по составу, включая почти столько же однополых пар, сколько и разнополых; некоторые и вовсе даже не являются парами: я застал двух хищников, делящих одну добычу, и хищницу, несущую одного мужчину и одну женщину, перекинув их через оба плеча — весьма примечательная демонстрация силы. Затем добыча и хищники входят в свои лаву, которые остальные жители (уже вступившие в отношения, старейшины и т.д.) заполнили едой и питьём во время их отсутствия.

Когда припасы кончаются, они возвращаются в деревню с новообретёнными отношениями. Несмотря на хищническую тематику празднества, старейшины сообщают мне, что всё проводится по взаимному согласию (отмечу, что я не видел ни одного недовольного среди вернувшихся; все, казалось, были совершенно счастливы, прежде чем я позволил им уединиться).

Давгон предложил организовать интервью с Вылутааром Яской, старейшей жительницей Сарви и человеком, чей статус наиболее близок к лидеру общины. Я согласился, и предстал перед ней на исходе дня.

 Интервью с субъектом: Вылутаар Яска (19.07.████)

Опрашиваемый: Вылутаар Яска

Опрашивающий: Д-р Матье Демаре

Предисловие: Вылутаар Яска — уважаемая старейшина деревни. Долгожительница, в молодости она изучала саркицизм под прямой опекой Карциста.

<Начало протокола>

Д-р Демаре: Лушакялв, Вылутаар Яска. Давгон Младший предложил мне встретится с вами.

Вылутаар Яска: Задавай свои вопросы, чужеземец.

Д-р Демаре: Переходите прямо к делу. Справедливо. Сначала я хотел бы узнать о вас немного больше.

Вылутаар Яска: Подозреваю, что ты прошёл весь этот путь не для того, чтобы выслушивать унылые бредни старой женщины. [Субъект сухо смеётся] Но я сыграю в твою игру. Я родилась в этой деревне около ста тридцати шести лет назад, в канун Охоты Орока.

Д-р Демаре: Благой знак, без сомнений.

Вылутаар Яска: [Субъект ударяет опрашивающего изогнутой тростью в колено] Разве там, откуда ты, не учат манерам? Можешь говорить только тогда, когда закончу говорить я! [Субъект мимолётно усмехается]

Д-р Демаре: Прошу прощения, Вылутаар Яска. Я буду хранить тишину до тех пор, пока вы не закончите.

Вылутаар Яска: Ммхм. Приложи все усилия! Как я там говорила… Жизнь была простой. Я не росла с теми странными машинами, которые так жаждет молодёжь. Не имею ничего против технологий. Но внешний мир — внешний мир соблазнителен. Кровь Сарви иссякнет. Я говорю, что надо разломать эти устройства, а иначе мы потеряем деревню. [Субъект начинает бормотать, её слова становятся всё менее разборчивы и всё дальше уходят от темы, прежде чем она возвращается к вопросу опрашивающего] О, но моя жизнь была хорошей. Хорошей и простой. Я была счастлива.

Д-р Демаре: Мне говорили, что вы учились у настоящего Карциста.

Вылутаар Яска: Да. Карцист Варис. Он исчез, спасая нас от русских. Он был умён как ворон и его тяжело было убить. Я не сомневаюсь в том, что он всё ещё жив. Не особо скучаю по его любви к театральности и сюрприазм.

Д-р Демаре: Интересно. Я хотел бы лучше понять, как ваш народ смотрит на вселенную и на её создание. Великий Карцист говорит о ней как о "рухнувшем неудачном творении", но каковы корни этого космического несовершенства?

Вылутаар Яска: Мааилманкайккеус?

Д-р Демаре: Да, простите.

Вылутаар Яска: [Субъект пожимает плечами] Это то, что есть. Грубый факт. Мы не отрицаем существования богов. Ион сам смотрел на их плоть. И всё же, каковы доказательства божьего благонамерения? Есть только один приемлемый вывод. Знаешь, какая ложь — самая старая во вселенной?

Д-р Демаре: Какая?

Вылутаар Яска: Вера в то, что боги добры. Осознать это — значит сделать первый шаг к пониманию наших путей.

Д-р Демаре: Понятно.

Вылутаар Яска: [Субъект сухо смеётся] Ты не бросаешься защищать их. Но и не падаешь на колени, хватая подол моей одежды и прося просветления. Ты не веришь в богов, так?

Д-р Демаре: Так.

Вылутаар Яска: Ты глупец, но раз не служишь внешним ужасам то, по крайней мере, ты хороший человек. Ты хороший человек, Демаре?

Д-р Демаре: Честно говоря, я не знаю.

Вылутаар Яска: Мудрый ответ, во всяком случае. Я не могу винить тебя за неверие. Тебе нужны доказательства.

Д-р Демаре: Доказательства потребуются. Да. Теперь же, это подводит меня к другому вопросу. Если вселенная ущербна, если вся жизнь происходит от злых богов, как может иметь место хоть что-то хорошее?

Вылутаар Яска: Кровь монстров течёт в наших венах. Это бесспорно. Щенок, играющий с сородичами, детский смех, объятия старого друга. В этом мире есть красота и добро, но они — продукт неповиновения.

Д-р Демаре: Неповиновения?

Вылутаар Яска: Убийство и насилие; война и безумие — такова истинная суть жизни. Наш род так часто становится отражением нашего создателя. Там, где есть красота, где есть любовь и сострадание, есть неповиновение. Как видишь, в природе оно — не редкость.

Д-р Демаре: Вы расскажете больше о нашем предполагаемом "создателе"?

Вылутаар Яска: Несмотря на величие вашей науки, вы все ещё не понимаете?

Д-р Демаре: Я хотел бы услышать вашу точку зрения.

Вылутаар Яска: Я знаю о вашей науке. Знаю, что вы обнаружили связь между всей жизнью.

Д-р Демаре: Наше общее происхождение?

Вылутаар Яска: Да. Вы верите, что мы произошли от маленьких безмозглых зверей, невидимых простым глазом — и вы правы. Изменение и адаптация — это путь всей жизни. Но вы воспринимаете только часть всей правды. Вы ничего не знаете об её происхождении.

Д-р Демаре: И каково же оно?

Вылутаар Яска: Человеческие слова не могут выразить эту истину. Но мы можем показать тебе — если ты этого хочешь.

<Конец протокола>

Я принял её предложение. Ритуал должен был включать в себя чай, заваренный из Psilocybe calixtinus. Плохо подготовленный к тому, с чем я столкнусь, я пишу это после нескольких дней госпитализации. Дальнейшие эксперименты с Psilocybe calixtinus следует проводить с использованием сотрудников класса D. Я не виню народ Сарви в том, что произошло; они, похоже, выработали устойчивость к веществу и не могли предсказать реакцию иноземца на него.

Psilocybe calixtinus, тест 1: Д-р Матье Демаре.

Яска была права. Слова плохо подходят. Неописуемые понятия и интуитивные ощущения.

И история - слишком много истории. Пятна времени - это пятна крови и ржавчины. Простите, я вовсе не пытаюсь быть загадочным. Продолжаю напоминать себе, что это просто галлюцинация — ничем не отличающаяся от сна — и что у меня нет причин верить во что-либо из увиденного.

Но всё казалось таким реальным, даже когда я чувствовал, как меня медленно разматывает по спирали. На мгновение я ощутил единство со вселенной. Не было никакого чувства гармонии. Не было духовного блаженства. Была только чистая, концентрированная боль. Я превратился в какую-то маленькую переменную в космическом организме невероятных размеров — простирающейся и переменчивой неразумной раковой опухоли.

Это была истинная плоть.

Я увидел Красного Левиафана, поднимающегося из черного моря; чем дольше я смотрел, тем яснее понимал, что монстр и темные воды были одним целым. Я помню, как обратил свой взгляд на звезды, возможно, ища утешения в их привычном облике.

Они напоминали капли свежепролитой крови на обсидиановом алтаре. Звезды двигались, образуя спираль в чернильной темноте ночного неба. Я посмотрел вниз — где левиафан, а где море? Красный и черный, плоть и пустота. Все было как-то связано. Спираль закручивалась, вращалась с нарастающей скоростью. Среди всего этого безумия звучал полный скорби голос; он говорил на языке, который я никогда не слышал, но лаконичное значение его слов было предельно ясно.

"Колесо вновь поворачивается".

И всё исчезло; нет света, нет звука — только тьма. Мысли и воспоминания истекали из моего разума, как кровь из вскрытых вен. Всё, что осталось, когда я погрузился в бездумное оцепенение — мимолётные воспоминания о воспоминаниях.

Боль заставила глаза распахнуться, и я увидел жрицу — ее кожа была бела, как мел, а глаза — золотые, как украшения и безделушки, украшавшие её скудно одетое тело. Хоть красота жрицы вызывала благоговение, её присутствие внушало страх, заставляло чувствовать себя таким незначительным. Моё тело было обнажено, раскрашено смутно знакомыми символами. Я — жертва, и жестокие орудия её веры уже глубоко погружены в мою плоть.

Попытки отодвинуться только облегчили мою эвисцерацию, и я упал на колени. Жрица поймала мой взгляд, ее растущая сардоническая улыбка обнажила акулоподобные зубы. Она поставила босую ногу мне на плечо и слегка толкнула, повалив вниз по каменным ступеням чёрного зиккурата.

Я видел мимолетные проблески во время мучительного падения: мои собственные внутренности и органы, пятна крови и желчи, безжизненная тундра и мрачные лица зевак — пока не ударился о основание сооружения с отвратительным хрустом.

Будь это сон, всё бы наверняка закончилось на этом моменте. Но видение начиналось вновь: та же жрица, храм, но я умираю по-другому. Это повторялось, снова и снова, бесконечная петля страданий и ужаса. Я завяз в этом аду, не смог вырваться из него даже спустя целую жизнь. Я был обезглавлен, кастрирован, удушен, изнасилован, избит, ослеплён, пронзён, разорван зубами, освежёван и сожжён заживо (капля в море среди других бесчисленных зверств).

И это было только начало моей нисходящей спирали, переживание которой становилось все труднее осмысливать. Я помню гору трупов и постоянно меняющиеся оттенки красного. Щупальца просачиваются сквозь остатки, проникают в раны и отверстия и наполняют мертвых новой и ужасной жизнью. Со мной говорит чей-то далёкий голос, я отчётливо слышу его слова:

"Плоть и форма. Плоть изменчива. Форма податлива. Изменяться — значит существовать".

И я увидел, как трупы сливаются и принимают новую форму. Они стали Красным Левиафаном.

"Боги не меняются. Боги не существуют. Не совсем. Но они хотят. Пустота кричит, зовёт мать, которая никогда не придет. Она притягивает жизнь, так же, как разложение притягивает мух. Она оборачивается в сухожилия, кость и кровь, становясь подобием жизни".

"Пустота — это дыра в форме бога. Она не знает ничего, кроме голода".

И я увидел то, чем Красный Левиафан был на самом деле. Слов не хватает. Простите. Пожалуйста, простите. Я дрожу, слезы ещё продолжают течь. В ушах до сих пор отзывается сердцебиение вселенной — первобытный ритм жертвоприношения и войны. Вселенная это машина. Не из металла и шестерёнок, но из плоти, звезд и небытия. Это автоматизированная бойня.

А что мы? Мы — плоть, которая питает богов.

Если Bethesda сделает игру по вселенной SCP, то кольцо диалогов должно выглядеть как-то так:

Специально не ставлю теги Фолыча, по причине соотношения кол-во знающих про фоллыч в scp фэндоме и наоборот.

Позволь почуять, твой страх...

 Страница на фикбуке.

 Отряд двигался собранно, слаженно и практически бесшумно, пересекая убранное пшеничное поле. Ни единого лишнего движения или шороха — призраки в наступающих сумерках. Семь оснащенных самым современным оборудованием солдат и командир приближались к стоящей на отшибе ферме. Черные костюмы и шлемы с приборами ночного видения, легкие, но с армированной прошивкой, прочнее кевлара и легче льна. Вооруженные до зубов: крупнокалиберное огнестрельное оружие у семерых и модифицированный штурмовой девастатор у темнокожего бойца. Экспериментальное устройство ещё не прошло проверку, было довольно громоздким, но ситуация нестандартная, весьма нестандартная. Сами бойцы не уступали оборудованию, каждый являлся единичным экземпляром, сплавом силы и опыта.
 Отряд быстрого реагирования во главе с опытным командиром, не раз и не два выходившим живым из схваток с самыми страшными монстрами нашего и не нашего мира. Остальные солдаты — тоже элита, так или иначе обратившая на себя внимание глав организации. И сейчас эти люди шли по следу аномалии, очень явному следу. Огромные отпечатки пятипалых лап на влажной земле, размером почти с канализационный люк, возле каждого — пальцы, в грязи четко прослеживалась глубокая ямка — след от когтей…

 — Думаю, скоро доберемся до цели, — сказал боец с устройством для поиска, наружу из шлема не послышалось даже шепота, внутренняя связь и звукоизоляция работали на высоте. Измеритель аномалий, который нес один из солдат, способен улавливать излучение особой частоты, оставляемое объектами, не то чтобы прямо малейшее… но тварь, у которой они сидели на хвосте, фонила на мили вокруг. — Остаточное излучение становится интенсивнее.
 — Если только до нас не доберутся раньше. Почти уверен, что нас ведут в ловушку, слишком явный след. Слишком! — мрачно ответил ему лидер. Самый главный в отряде носил кодовое имя Кэп, плотно сложенный мужчина с волевым подбородком и внимательными глазами. Он двигался полупригнувшись с оружием в руках, как взведенная пружина, готовая в любой момент бросить тело в сторону. — Эта образина очень умная, не смотрите, что выглядит, как крокодил-переросток. Как-то же выползла из защищенного бункера, предварительно разбив резервуар с кислотой. А уж сколько охотников отправленных следом перебила, я вообще молчу.
 — Блин, такая аномалия, и здесь ни одного носителя! — возмущенно проворчал темнокожий. Джо последнее время и так был не очень оптимистичным парнем, а тут ещё и миссия по перехвату монстра, которого держали в ванне из серной кислоты. — Не хочу разделить судьбу прошлых столкнувшихся с ним отрядов. Хоть бы Яму с нами отправили.
 — Она на важной миссии, а из боевых носителей нам кого-нибудь пришлют, главное — установить дислокацию аномалии, — успокоил его другой боец. — Нам ведь не придется самим с ним бодаться, да, Кэп?
 -Посмотрим. Не хотелось бы, — честно ответил лидер. — Не зевать!

 Стояла глубокая осень, влажный холодный воздух чувствовался даже через утепленную ткань. Пшеничное поле уже убрано, лишь хаотично разбросанные по нему валики из скатанного сена говорили о том, что здесь когда-то посеяли. Солдаты пересекли дорогу, сплошь состоящую из слякоти и грязи. Фонари на покосившихся столбах не работали уже давно, и обочина дороги утопала в темноте. Единственным источником света на многие мили вокруг оставались огни в домике фермера.
 — Обстановка, — спокойно спросил Кэп, и лишь едва заметное напряжение рук и ног, выдавало, насколько он на самом деле нервничает. Прошлое столкновение с опасной аномалией запомнилось надолго. Одно радует: эта цель не так опасна, как Кукулькан.
 — На тепловизорах ничего. Но датчики аномалий зашкаливают, — Резюмировал один из вояк, вглядываясь в портативный прибор с экраном.
 — Следы ведут на ферму, а с фермы следов нет. Клиент здесь, — голос Джо дрогнул: именно он сейчас наблюдал за обстановкой с верхушки ближайшего столба. — Там месиво, Кэп. Куча мертвой скотины.
 — Покажи, — мигом сориентировался глава. И Джо начал трансляцию со своего визора. Данные поступали как на экраны в шлемах солдат, так и на мониторы отдела аналитиков организации.

 На лужайке возле фермы, огороженной под загон, валялись растерзанные животные. Мертвые коровы с зияющими ранами на боках, из которых видны ребра, мутные глаза удивленно открыты, будто они не успели понять, что произошло. Буквально вмятые в землю овцы, похожие на смесь фарша, шерсти и чернозема. Отдельно лежала лошадь, с распоротым брюхом и кишками на сырой земле, видимо, успела немного ускакать, прежде чем убийца настиг её.
 — Не ест, мясо животных не тронуто, — озвучил общую мысль солдат, сам не заметив того, как покрылся холодным потом. — Только убивает. Как и говорили на брифинге, оно просто ненавидит жизнь как данность, в любой форме.
 — Господи! — сказал Джо, сняв оружие с предохранителя.
 — Отставить мольбы, солдат, — Раздраженно буркнул Кэп. Происходящее ему нравилось всё меньше и меньше. — Сейчас не время.
 — Ладно-ладно. Только страшно, командир, — смирился Джо, и никто не посмеялся над ним. Страх — неотъемлемая часть агента, она помогает выжить.
 — Значит, он тут. Передавайте в штаб, пусть высылают ударную группу. Отходим. Наблюдать за периметром, если что-то вылезет наружу, то сначала изрешетите его к ебене матери, а затем уже светите фонариком и спрашивайте, кто там. — Капитан отряда уже разворачивался, как тишину ночи прорезал детский крик.
 — Кэп! — Раздался обеспокоенный женский голос из динамиков в шлемах. — Подкрепление будет через пять минут, не лезьте.
 — Там ребенок, Ви! — хрипло выдохнул мужчина в ответ на слова аналитика. — Я знаю, что не раз и не два попадал впросак, но не могу не пойти, понимаешь: Вдруг его ещё можно спасти?
 — Хорошо, — спустя пару секунд согласилась Виолетта Церновна, руководящая операцией с другого конца света, она прониклась, но всё же предупредила: — Перестрахуйтесь, пять минут, Кэп, пять минут — и подмога будет.

 Отряд осторожно приблизился к крыльцу большого дома, бежать наобум нецелесообразно. Смогут спасти ребенка — хорошо, нет — значит, такова судьба. Глупо гробить почти десяток профессионалов — расточительство. Старое кирпичное сооружение, колодец и амбар рядом — вот и все, что было на небогатой ферме. Входная дверь выбита, а возле ступеней лежал мертвый волкодав с неестественно вывернутой шеей.
 — До последнего стерег дом, да, мальчик? — задержался один из бойцов возле ещё теплой собаки, прикоснувшись ладонью к загривку. — Позвоночник перебит. Очень точным ударом.
 — И очень сильным, — добавил второй солдат, осматривая окна, в которых горел свет. — Обрати внимание, какая вмятина под ним.
 Внутри дома стоял накрытый стол, на скатерти которого лежала недоеденная индейка и бутылка вина. Видимо, фермер с семьей только приступил к трапезе, как его мирная жизнь рухнула. Вот и он, лежит в прихожей, седой уже дедок, с разорванным горлом. Рубашка мужика пропитана кровью, взгляд потух, а на боку зияет огромная откушенная рана. Видимо, неведомая тварь предпочитает человечину, нежели животное мясо. Рядом на полу брошена изогнутая двустволка. Возле лестницы на второй этаж видны женские ноги, а на полу разлита целая лужа крови. Темно-алая жидкость, ещё не свернувшаяся, только-только пролитая кровь. Воздух ещё пахнет порохом.

 — Следы дроби на стенах, — заметил Джо. Слава внутренней связи, позволяющей свободно говорить, не опасаясь лишнего шума. Приборы ночного видения пришлось выключить чтобы они не ослепили бойцов. — Он успел выстрелить, а может, даже задеть его.
 — Вам от этого ни холодно, ни жарко, — прозвучал голос Виолетты в динамиках. — Этот товарищ может новую голову отрастить за пару минут, что ему свинцовая дробь?
 — Тогда куда МЫ-то лезем? — под нос буркнул темнокожий, однако нехотя двинулся за остальными в сторону подвала.
 Погреб был добротным, с широким деревянным входом, толстыми стенами и каменными ступеньками. Внизу вялилось мясо, стояли бочки с вином, ящики с сыром, множество других мелочей, обычных для сельского подвала. А вот света не было, лампочка не зажигалась, лишь приборы ночного видения помогали ориентироваться, светить никто не рискнул.
 — Помогите мне. Пожалуйста. Пожалуйста. Умоляю. Помогите! — раздался сдавленный тоненький голос. Прямо в проеме между двух стеллажей стоял маленький мальчик, с опущенной головой, и плакал. Всхлипы и мольбы чередовались, но сам ребенок только стоял, не делая попыток приблизиться.
 — Стоять!!! — буквально прошипел Капитан, положив руку на плечо Джо, уже шагнувшего к ребенку. А затем, слегка заикнувшись, добавил: — Я что единственный, бл-лядь, кто догадался включить тепловизор?!

 Спины солдат покрылись мурашками, когда в термальном спектре оказалось, что тело мальчика такой же температуры, как окружающие банки и стены… холодное тело трупа! А вот ЗА ним что-то слегка отсвечивало, очень-очень слабо. Что-то огромное, занимающее прорву пространства.
 — На счет три вырубаете ПНВ — и на всех парах к выходу. Раз… Двааааа… ТРИ! — заорал глава отряда, бросая в сторону ребенка свето-шумовую гранату. Раздался грохот, и вспышка света на миг озарила подвал. Мальчика уже было не спасти, никак. Сзади он был нанизан на длинный коготь, протыкающий хлипкую детскую грудь, который удерживал тело как марионетку. Огромная тварь взревела от неожиданности, моталась ослепленной, сбивая стеллажи с продуктами и круша дрожащие от ударов стены.
 — Умные, да? Придется побегать, — писклявый детский голос сменился под конец фразы страшным, глубоким и злобным. Тварь имитировала детский крик и слова, меняя натяжение голосовых связок.
 Аномалия расправила плечи и аккуратно, где-то даже эстетично, съела ненужную больше наживку — сняла языком с когтя, как гурман свежее канапе, и проглотила. В темноте, наощупь, лапа с легкостью схватила одну из бочек и бросила в сторону лестницы, ориентируясь чисто по памяти. Чудом никого не задев, деревянная тара лопнула с такой силой, что забрызгала вином половину подвала. Отряд с завидной скоростью уносился прочь, успев покинуть дом-ловушку, но оторваться от врага такого уровня непросто.

 Монстр был воплощением кошмара. Рептилоподобная тварь размером с грузовик и мордой с костяными пластинами, отдаленно напоминающей крокодилью, чешуя, покрывающая удлиненное тело, длинный хвост, и очень умные для зверя зеленые глаза. Аномалия втянула когти, не оставляя следов пробралась в подвал и, подражая голосу ребенка, почти подловила охотников. Она даже догадалась замедлить метаболизм, слившись с температурой погреба, и втянуть когти, чтобы не выдать себя царапинами на полу. Хотя, тут спорный вопрос, кто именно на кого охотится — именно этот объект был чрезвычайно разумен.
 Передвигаясь на четырех лапах, монстр уже не таился, он играючи вынес входную дверь в щепки вместе с крыльцом и частью стены. В воздух полетели кирпичи вместе со строительным мусором. Тело монстра весило больше тонны, и скорость он развивал отнюдь не маленькую, дом фермера для него был подобен картонной коробке. Почти всё это, происходило в зловещем безмолвии, аномалия не тратила время на разговоры или рык. Обожженная светом сетчатка монстра мгновенно регенерировала, и к нему вернулось зрение.
 — Огонь! — отряд вовсе не собирался бездумно погибать, расположившись в линию, в нескольких метрах от врага, они стали поливать его из всех орудий. Композитные пули со смещенным центром тяжести превращали плоть и кости рептилии в фарш. Сталкиваясь с кожей, металл раскрывался, подобно адскому цветку, и начинал блуждать по телу, перемалывая внутренности и сокрушая кости. Пули разорвали сердце, легкие, даже мозг, зеленая кровь фонтанами била во все стороны, перемешиваясь с костяным крошевом и обрывками чешуи, из жабр на шее потекла густая слизь. Монстр затих.
 — Он всё? — спросил Джо, единственный, кто пока берег снаряды. Девастатор бил не разбирая свой-чужой, и десяток метров — это не то расстояние, где его можно безопасно использовать.
 — Бегите! Блин! — крикнула Виола из наушников, явно намереваясь добавить еще что-нибудь нецензурное. — Вас же предупреждали, он неуязвим!

 Стук. Ещё один. Первым начало биться сердце. Тело аномалии регенерировало на глазах, ткани срастались, а пролившаяся кровь испарялась, источая зловоние. Кости, подобно твердеющему воску, поднимались из месива, затем на них регенерировали мышцы, быстро покрываясь свежей, темно-зеленой чешуей. Вернувшаяся к жизни аномалия шумно вздохнула и с явной злобой посмотрела на солдат, которые успели прилично разорвать дистанцию, рысью мчась по осенней грязи.
 — Теперь уже можно молиться?! — спросил Джо, направляя на рептилию девастатор. Несмотря ни на что, дыхание солдата было ровным, а руки не дрогнули. Опыт.
 — СТРЕЛЯЙ!!! — одновременно перебили темнокожего Кэп, Виола и добрая половина солдат.
 Громкий звук выстрела, и вырвавшаяся из дула капсула на огромной скорости врезалась в морду твари. Жидкость из неё расплескалась на много метров вокруг, задев и монстра, и траву, и часть домика фермера, покрыв их маслянистой пленкой.
 — И это всё? — спросил темнокожий. Подобное оружие явно было у него в руках первый раз. Спустя миг, когда аномалия сделала первый шаг вперед, намереваясь прикончить ненавистных двуногих, жидкость вступила в химическую реакцию с кислородом в воздухе, и… загорелась черным пламенем.
 — Твою ж матушку! И это я таскал в руках! — Джо смотрел, как пламя, в несколько раз горячее огня доменных печей, превращает тело аномалии в обугливающийся пепел. Температура была настолько сильной, что на много метров вокруг с земли повалил пар, а бойцы, стоящие на приличном расстоянии ощутили жар, будто грелись возле костра. Трава выгорела мгновенно, а на земле оседал светящийся кратер. Дом фермера тоже занялся пламенем, где среди черных языков огня мелькали обычные, от сгорающего дерева.

 — Валите, говорю же, его не-у-бить! — повторила Виола, и бойцы охотно побежали прочь. А у них за спинами пепел собирался в кучу…
 — Если мы выживем! — на бегу говорил Капитан, вспахивая землю сапогами. Оглядываться никто не спешил, все мчались на пределе сил. — То я лично выпрошу нам неделю в «Совёнке» — отдых, выпивка, шашлыки!
 — Ура! Мы спасены! — обрадовался Джо, глядя на поджидающий их на поле вертолет. Пилот уже запустил двигатели и махал им, стараясь перекричать звук лопастей, и почему-то тыкал пальцем в сторону пожара.
 — Сзади! — раздался оклик по голосовой связи. Пилот успел предостеречь всех, и даже выпрыгнуть из кабины, прежде чем в вертолет врезалось вырванное с корнем дерево, которое раньше росло на окраине поля.
 Взрыв — и в разные стороны летят ошметки искореженного металла. Оторванные лопасти прокатились по земле и упали изогнутым хламом. А за спинами отряда стояла аномалия, оскалившись голым черепом, на котором на глазах нарастала регенерируемая плоть. Лапы твари имели большие пальцы, позволяя хватать предметы, а втягивающиеся, как у кота, когти не мешали броску. Не став ждать следующей атаки, солдаты открыли беглый огонь по врагу.
 — А, нет, мы все умрем, — печально усмехнулся Джо, готовясь дорого продать свою жизнь. Болтовня являлась его способом справиться с паникой, и темнокожий боец, несмотря на разговоры, оправдывал статус элиты. — Кэп, ну ты и жлоб, знал что так будет, да?
 — Ви! Какого хрена?! — капитан смотрел на аномалию широкими от удивления глазами. Если раньше пули рвали его как губку, то постепенно, они лишь пронзали плоть, а затем и вовсе стали оставлять просто глубокие царапины.
 — Адаптивная броня, — пришел ответ от Виолы. До побега из лаборатории аномалию успели худо-бедно изучить. Никто не знал, как и откуда появилась рептилия, ей даже небезосновательно приписывали инопланетное происхождение. — Чем больше однотипных повреждений он получает, тем сильнее к ним сопротивление, вплоть до полного иммунитета на определенный срок. Приспосабливается, выживает, превосходит, это не просто форма жизни, это венец эволюции. Именно так он вылез из кислоты.
 — Этот венец эволюции хочет нас убить! Тогда вот! — Джо выстрелил так хорошо сработавшей в прошлый раз капсулой с горючим, но стоило только ей разбиться, как аномалия, буквально разорвав лапами почву под собой, закопалась в землю. Жидкость снова загорелась, только в этот раз монстр был вне досягаемости. При закапывании счистилась большая часть горючего, да и кислорода в почве немного, так что зверь почти не получил повреждений, а если и получил, то тут же восстановился.

 — А теперь можно помолиться? — сказал побледневший Джо, чувствуя, как дрожит земля под его ногами.
 — Можно, — обреченно сказал капитан, вытаскивая из обломков едва живого пилота, когда возле отряда в воздух взлетела добрая тонна земли, выпуская на поверхность грязного, обожженного в нескольких местах и злого, как черт, демона.
 Аномалия заносила лапу для удара, целясь сразу по всем. Когти выдвинулись вперед, хищно блеснув в сполохах пламени догорающего вертолета, но атаковать не успели. Солдаты не разглядели, что произошло, просто поливали рептилию беглым огнем, который перестал наносить ей хоть какой-то урон. Пули со свистом рикошетили от шкуры зверя, не причиняя вреда. Просто в какой-то момент тело аномалии с громким треском унеслось в сторону, будто её сбило локомотивом. Рептилию протащило по земле, раздирая на кусочки и размазывая тонким слоем, как по терке. А неподалеку стоял высокий человек, под два метра ростом, в камуфлированном костюме. Раскрытая ладонь правой руки указывала на то место, где секунду назад находилась аномалия, а вокруг запястья обвивалась двигающаяся татуировка, точь-в-точь похожая на живую черную змею, хвост которой терялся в рукаве. За спиной вновь прибывшего сверкала рамка портала, овальное окно человеческого роста с бегающими по краям золотыми искрами. В рамке портала видно было заснеженные горы, а из самого проема ощутимо тянуло холодом и вылетали крупные снежинки.
 — А-а-а-лилуйя! — всё-таки помолился Джо. — Мы спасены!
 — Два ЧП за один день, — усталым басом сказал камуфлированный. У него не было ни оружия, ни брони, только устройство связи на левой руке и кожаный наруч с металлическими штырями на правой. А за спиной, совсем не к месту, висел футляр с гитарой. — Черт, ещё и резкий перепад давления после Альп, бедная моя голова, другой бы и коньки отбросить мог! Ладно, время. Все целы?
 — Почти, Генда, — Кэп оттащил пилота поближе к остальным. К союзнику он обращался по позывному, стараясь в такой обстановке лишний раз не называть его Доком. — Не поверишь, как я рад тебя видеть.
 — Ууу, неслабо тебя нашинковало, приятель. Легкие и позвоночник — плохая комбинация ран, — носитель аномалии склонился над едва дышавшим пилотом, положив левую руку ему на грудь. Из рукава появилась белая змея, близнец черной, но сверкающая в полумраке, как лампочка. Аномалия нырнула в пострадавшего, заставив того с криком выгнуться. Энергия перетекала к пострадавшему, ускоряя метаболизм. Кровь перестала течь, а сердцебиение нормализовалось, ценой этого было истощение жировой клетчатки и резервов организма, но жизнь была спасена. Носителю не нужно было оборудование, чтобы это понять, все его рецепторы работали в сотни раз сильнее, чем у простого человека. — Так, больше помочь ничем не могу, осколки пусть из тебя на базе вытаскивают, коньки, во всяком случае, не откинешь пока.

 Док поднялся и провел рукой над пилотом. С пальцев сорвались знакомые искры, открывая портал прямо под ним. Сполохи просто закружились хороводом, сливаясь в золотое кольцо, и уже в проеме появился проход. Тело упало прямо на носилки в медицинском крыле организации, после чего разъем мгновенно схлопнулся.
 — Это, может, и нам того, домой? — спросил один из бойцов, глядя, как вдалеке поднимается груда плоти, принимая прежнюю форму. — Я не трус, но я боюсь.
 — Запросто, — согласился с ним Док, уже собираясь открывать путь для эвакуации, как его прервали.
 — Погоди, пусть останутся! — раздался женский голос в наушниках из устройства на левой руке аномального. Виола всё ещё была напряжена: — Враг очень умен, но им движет ненависть, чем больше вокруг живых, тем эта ненависть сильнее…
 — А чем он агрессивнее, тем более предсказуемыми будут атаки, — закончил за неё Кэп. — Ребята, эвакуация отменяется, рассредоточиться по полю, прикрываем основной калибр.
 — Нашли, блин, основной калибр. На, держи, если это сломается — Алиса меня убьет, не тратить же энергию на портал для простой гитары, — Док отдал Кэпу футляр, разминая руки. Глаза человека, наблюдавшего, как рептилия отряхивается от грязи и нетерпеливо бьет хвостом по земле, менялись. Радужка перетекала из карего цвета в ярко-желтый, а круглый зрачок становился вертикальным, как у хищника. — Как же не хочется мне с ним махаться, кто бы знал!
 — Так порталом его, в жерло вулкана или космос, — подсказал Джо, впрочем, не прекращая бег. Темнокожий агент явно присмотрел себе самый отдаленный участок в поле.
 — Думаешь, ты первый такой умник? У этой аномалии нестабильная структура, он просто игнорирует порталы, по необъяснимым причинам проходит сквозь них, как через голограмму, — ответила Виолетта Церновна. — Помни, Док, адаптивная броня, не используй одно и то же. К транквилизаторам и ядам у него уже стойкий иммунитет, так что надежда на вас и только на вас. Нельзя дать ему добраться до массовых скоплений народа.
 — Знаю, — спокойно сказал боец. Сейчас было заметно, что он не стоит ногами на земле, а будто парит в пере сантиметрах от грязи. Одной из его особенностей являлось создание кинетических полей, плотной, практически непробиваемой пленки, разного размера и формы. На такой он как раз и балансировал.

 — Эй, костомордый, помнишь меня? — Док намеренно дразнил рептилию, чтобы отвлечь внимание от менее защищенных солдат. — О, смотрю — узнал.
  -Ты-ы! Аргх! — завыл зверь, вытягивая когти и пригибаясь. Сейчас его голос был хриплым и клокочущим. Он практически полностью регенерировал, лишь на груди ещё оставались несколько участков рваной кожи с просвечивающим зеленым мясом.
 — Что он собирается де… — начал было говорить Джо, но тут аномалия прыгнула, целясь в Дока, не вверх, не вбок — вперед, с ужасающей скоростью, подобной артиллерийскому снаряду. Рептилия обладала нереальными для органического существа силой и скоростью. На земле, откуда враг совершил рывок, остались глубокие борозды, и взлетели комья осенней грязи. До этого аномалия просто играла с бойцами, справедливо полагая, что им от неё не спастись.
 Бах! Такой звук бывает, когда лопается плоть и трещат кости. Рептилия на огромной скорости врезалась в невидимое кинетическое поле, окружающее союзного носителя плотным коконом. Док даже не пошелохнулся, а зверь рухнул на землю в двух шагах от него. Отряд тоже внес свою лепту, успев сделать несколько удачных выстрелов. Пусть они и не наносили почти никакого урона, но зато здорово бесили тварь, мешая ей думать.
 — Мало приятного, да? — сочувствующе спросил он у чудовища. Рептилия переводила взгляд с него на остальных бойцов, шея у неё осталась вывернута под неестественным углом, глаза аномалии с кровавыми прожилками лучились искренней ненавистью. — Вот тебе еще!
 Удар сжатой энергией с близкого расстояния был страшен. Великан не стал ждать ответа врага, он просто хорошенько ему врезал. Черная змея обвила правую руку и многократно усилила напор. Собравшись вокруг кулака Дока, кинетическое поле буквально взорвало рептилию, отбросив её и раскидав обрывки смрадной плоти по земле. Звуковая волна от атаки громом пронеслась на много метров вокруг, заставляя почву дрожать, а уши звенеть. Кроме того, неподалеку появился глубокий разрез на земле в форме креста, оставленный кинетическим полем.

 — Может, хоть теперь всё? Прибил урода? — спросил один из солдат, дуло винтовки которого успело накалиться, от постоянной стрельбы.
 — Вряд ли, ваша цель — измотать объект. Аномалия практически бессмертна, но даже у его регенерации есть предел. Повредите его ткани больше чем на девяносто процентов — и хоть на час получится вывести его из строя, а дальше что-нибудь придумаем. Есть идея держать его под напряжением особой частоты, чтобы нарушить реполяризацию тканей, — сообщила Виолетта. Из-за близости сразу двух аномалий связь слегка барахлила. — Док, всё готово, орудия заряжены, стреляем по команде.
 После второго удара полем он оклемался ещё быстрее. Сказывалась адаптация, скоро оно вообще будет игнорировать урон от основного оружия Генды. Рептилия тряхнула головой, напряглась и атаковала повторно, только в этот раз угодив в настоящий капкан из энергии. Замерев на месте, будто её поймали огромные невидимые руки, бессмертная гадина извивалась в тщетной попытке выбраться.
 — А как тебе такое? — Док говорил с трудом, видно было, что использование аномалии истощает его силы. По лбу защитника катился пот, руки дрожали, пока он держал их перед собой, словно что-то сжимая, а кинетическая клетка сдавливала рептилию в смертоносном захвате. Хруст — раздался звук ломающегося позвонка, всплеск — полилась зеленая кровь из лопнувших глаз врага. Одна аномалия, давила другую, но недолго…
 Лапы с когтями резко взмахнули, послышался звон, как от лопающегося стекла, и рептилия обрела свободу, волочась, но упорно продолжая ползти к солдатам организации и постоянно перемещающемуся Доку. Пробить кинетическое поле мало что могло, но враг не лыком шит. На ходу срастались его кости, а пролитая на землю кровь кипела, так же как и плавились куски его мяса. Нестабильная структура не могла долго поддерживать форму, оторвавшись от основного тела. Такова была цена за бессмертие.

 Док являлся одним из самых осторожных людей в организации, первым делом он разорвал дистанцию, буквально отлетев от места боя, пригнувшись и левитируя на энергетическом потоке. Несмотря на мощную защиту и прочие способности его аномалии, он оставался рассудительным и всегда предпочитал перестраховаться.
 — Ладно, раз своими силами тебя не побить… План Е! — Док хрустнул шеей и раскинул руки в стороны. Наступившую уже почти ночь раскрасило всполохами золотистых искр. Как тысячи светлячков, они парили вокруг складываясь в большие кольца. Одно, два, три… семь. На несколько минут стало светло как днем, а затем сразу открылось семь порталов, направленных как раз на тот крест, заранее отпечатанный на земле, на котором сейчас стояла рептилия. В каждом проеме солдаты увидели кусочек моря с плывущими по нему кораблями. — Ебашьте!
 Канонада корабельной артиллерии, заранее предупрежденной и готовой к огню, накрыла временно замедленную рептилию. Враг стоял именно там, где и планировалось. Это был самый знакомый способ сражения Дока — заранее просчитать врага, загнать его в ловушку, при этом имея путь к отступлению. В организации уже ходила поговорка, что если на поле боя появляется Генда, то враг УЖЕ обречен. Кинетическое поле защищало как солдат, так и самого Дока от случайных осколков и взрывных волн, а вот враг превращался в месиво. Фугас буквально взрыл пшеничное поле, оставляя глубокие кратеры, снаряд за снарядом. Один из них пробил череп зверя, и тот треснул, как спелый арбуз. Через минуту, когда порталы погасли, перед отрядом была лишь выжженная земля. В небо поднимался дым, медленно оседала пыль. Холодный воздух наполнился запахом пороха и напалма. Кэп даже вспомнил Вьетнам. Среди языков пламени внезапно появился звериный череп, скалящийся обгорелыми зубами.

 — Отвратительные твари! Ненавижу! НЕНААААВИЖУУУУ!!! — рептилия плевалась собственной кровью, поднимаясь из пепла. Миг — и с неё начал идти пар, а на чешуе появлялись фосфоресцирующие зеленые волосы, светящимися лохмотьями свисающие со шкуры. Тварь не стала полностью восстанавливаться, вместо этого направив все ресурсы на основные мышцы. Пульсирующие жгуты мяса и сосудов оплели конечности и грудь, метаболизм ускорился настолько, что они буквально кипели. Аномалия напоминала скелет, обтянутый канатами мускул. — Сожру! Каждого!
 Это было жутко. Правда. Даже у много чего повидавших солдат поджилки тряслись от ужаса, когда порождение кошмара бросилось на них, оставляя светящийся след, как зеленая молния. Враг сейчас был легче обычного, не став наращивать много мышц, лишь самое необходимое для убийства… Маневренность многократно возросла, при этом острые когти и зубы никуда не делись. Налитые кровью глаза бешено вращались в орбитах, когти лязгали по высохшей от жара земле. Брошенное в него кинетическое копье, пробивающее насквозь метр стали, просто бессильно скользнуло по бокам. А от выстрела с девастатора рептилия грациозно увернулась, плавно и даже как-то лениво пригнувшись к земле.

 — Док, — спокойно сказал Капитан. — Я не хочу тут помирать!
 — Аналогично, — согласился носитель аномалии, стоя с закрытыми глазами. — Мне ещё гитару возвращать, да и дома ждут.
 — Тогда валим? — спросил замерший солдат, не способный отвести глаз от врага, который в настоящий момент рвал окружающее его поле. Лишь тонкая пленка отделяла его от желанной добычи, сдерживала стремление растерзать, вонзить когти и рвать, рвать, рвать мягкую человеческую плоть! Прыжок твари смазался в воздухе, сравнившись по скорости с реактивным снарядом, и лишь во время атаковавший Генда успел спасти ситуацию, ударив локтем прямо в бок твари, переламывая кинетической энергией позвоночник и ребра как труху и очередной раз откидывая аномалию прочь. В этот раз она регенерировала просто за секунду, как разливающаяся вода в обратной перемотке — настолько усилился метаболизм рептилии.
 — Нет, его надо остановить сейчас, — Док вздохнул, потирая локоть, и медленным шагом направился прямо к твари. Перестав расходовать силы, он просто шел по земле, увязая в грязи и пепле. — Его надо остановить сейчас, пока вокруг безлюдно. Не хотел этого делать, но…
 — Ясно, — коротко бросил Кэп, и, не стесняясь, ломанулся прочь, подавая пример союзникам. Кто-кто, а он знал последний козырь Дока. — Тикайте, хлопцы, сейчас тут наступит локальный армагеддец!

 Вдруг потемнело, простая ранняя ночь осени сменилась мраком. Вся связь накрылась, а электрические приборы солдат погасли. Из-под ног Дока поднимался плотный черный туман, окутывая пространство, затмевая звезды и луну. Он распространялся, покрывая землю и воздух на сотни метров вокруг, пока две аномалии не оказались в его эпицентре. Впервые рептилия замешкалась, почувствовала незнакомое ощущение, страх… Темный туман навевал ужас, действуя на нервную систему. Ему был нипочем ветер и материальные преграды, он являлся аномальной способностью, нарушающей законы физического мира.
 — Ты разумен, и это, пожалуй, единственная уязвимая в тебе часть, — голос Дока звучал отовсюду, а само тело человека не было видно. Рептилия металась в поисках, желая разорвать и сожрать его, но всюду вокруг был лишь туман, который к лезвиям когтей оставался безразличен. — Тобой движет ненависть и жажда крови. Извращенные желания, но не инстинкты. Ты убиваешь намеренно, наслаждаясь и осознавая свои поступки. Как человек, а не зверь. Между нами больше общего, чем ты себе представляешь. И пока тобой движет разум, пока он источник и мотивация твоей злобы, ты в ловушке. Я обращу твою ненависть против тебя, — сказал незримый человек, и туман начал собираться, сгущаться, превращаясь во что-то длинное. — Я обращу твою жажду крови против тебя. — В тумане появились два огромных светящихся глаза, поднимаясь наверх. — Все твои темные мысли, все твои темные чувства, всё твоё Я станет личным врагом и кошмаром!
 В тумане появилась змея, буквально из ниоткуда, она соткалась из воздуха бесшумным призраком. Огромная, вставшая на дыбы, змея, с антрацитово-черной чешуей, напоминала оживший поезд. Бросок! Пасть сомкнулась на замершей рептилии, погрузив в неё клыки, подняла наверх и с треском обрушила на землю. Весь разлитый туман воронкой втянулся в содрогающееся тело зверя. Рептилия застыла, не в силах шелохнуться.

 — Всё-таки тебе придется нас угощать, Кэп, — прервал молчание Джо, наблюдая, как из исчезающих клубов тумана появляется медленно идущий человек, за спиной которого лежит неподвижный монстр. Рептилия валялась, закрыв лапами глаза и мелко подрагивая. Монстр попал в ловушку собственного кошмара.
 — Пусть и ненадолго, это его сдержит, — устало вздохнул Док. — Слишком сильная аномалия, говорил Виоле — отправьте его на луну, так нет!
 — Мгновенная молекулярная регенерация, Док. Без единой генетической ошибки, рака или ограничений в типе ткани, — прозвучало в наушниках — с исчезновением тумана Виолетта снова могла говорить. — Если разгадаем её секрет, то сможем лечить все болезни. Оно того стоит.
 — Как знать, Виола, как знать, — Док сел прямо на землю. Раз уж даже такой чистюля устало плюхнулся в грязь, значит, он и правда ужасно устал. А стоящий рядом капитан смотрел на догорающие руины фермерского домика и много, очень много думал.

 — Кстати, у кого гитара? — вдруг поинтересовался Док, и все солдаты стали переглядываться. — Ммм?
 — Оу, — вспомнил Кэп и посмотрел на груду струн и дерева неподалеку — в горячке боя все как-то забыли про музыкальный инструмент, даже не заметили, от чего именно прилетело многострадальной гитаре.
 — Кэээээп! — сказал Док, поднимаясь на ноги. — Ты в курсе, что Алиса мне устроит? Это была её любимая акустика, я полдня её таскал, боясь оставить без присмотра, и хоть бы хны.
 — Ну, мы это, — Кэп замялся: с Дока станется отомстить. Калечить, конечно, не будет, но всё же. За спинами солдат открылся портал, в котором отражались переулки с иероглифами.
 — Виола, раньше чем через два часа их не забирай, — мрачно сказал Док, подталкивая бойцов к проему кинетическим полем, тем было некуда деваться. Один за другим они попадали в портал.
 — Окей, — согласилась обрадованная Виолетта. Аномалия поймана, сейчас за ней прибудет спецотряд и перетащит в оборудованное хранилище. Одной проблемой меньше.
 — Генда! Это не смешно, забери нас отсюда! — активно возмущался Джо, оглядываясь с опаской на окружающие дома. Незнакомое место, красные фонари и тайский язык… — Мы что, в Таиланде?!
 — И, по-видимому, в самых злачных местах, — согласился Кэп, он уже успел разжиться в ближайшем ларьке сигаретой, пусть и дрянной, но табак, и с наслаждением затягивался, обращая внимание, как из окружающих заведений на них с интересом смотрят девушки, намекая жестами, что не прочь развлечься за пару долларов, или черт их тут разберет, может, и не девушки… — Главное — живые остались. Вот погоди, вернемся, расскажу Алисе, какие он знает координаты…