Красивые сцп

Конкурс

Арт по циклу рассказов http://scpfoundation.ru/tales-of-mr-collector
Господин Коллекционер

Я узнал, что у нас есть талантливые, но обиженные и обделённые, так что с сегодняшнего дня запускается конкурс комментариев в фэндоме.
Сроки и победителя определяют подписчики.
Суть конкурса -- ответить под каждым постом на специальные вопросы для поста + общие глобальные вопросы.
Специальные:
1) Из какого аниме пост.
2) Кому отсосал OVERLORDCrown этот пост.
3) Что бы в рисунке вы бы сделали лучше.
4) Объяснить как на самом деле должен выглядеть объект/персонал.
Общие:
1) Зачем модеру рейтинг.
2) Что ты сделал для вселенной SCP.
3) Зачем OVERLORDCrown постит каждый день без перерыва больше двух лет, просматривая первоисточники.
4) Сколько постов Фонда вышло на главную.
5) Когда и почему прошлая пара модеров стала нынешней парой модеров.
6) Как получили медали SCP нынешние модераторы.
7) Кто создал сообщество SCP на реакторе.
Победитель становится модератором SCP взамен пидорнутого, всем желаю удачи.

http://scpfoundation.ru/marysuewho


Агент Доктор Мерри Су была лучшим исследователем и оперативником за всю историю Фонда. И самым юным, ведь ей было всего семнадцать! Она попала в Фонд прямо из военной академии США, четыре курса которой ей удалось закончить всего за год, притом на высший балл, и там она была самой привлекательной студенткой с идеальной внешностью.


Фонду повезло, что она к ним попала. Большинство сотрудников руководящего уровня так и говорили! "Она поистине воплощает в себе боевой дух оперативника!" - говаривал капитан Стрельников. "У неё золотые руки в обращении с объектами SCP! И она в точности знает, где мне почесать за ушком, чтобы аж до лап докатилось!" - время от времени говорил доктор Кроу. "Недурна." - заметил как-то доктор Снорлисон. Весь персонал Зоны тут же устроил ему выговор и обязал изменить своё замечание на "Без неё у нас бы ничего не вышло!"


И, хоть ей и не нравилось, когда о ней судили по внешности, красивее её не было в Зоне девушки. И все остальные девушки и женщины это знали. "Я никогда не стану такой же красивой как агент доктор Су" - сокрушалась Райтс. Но Мерри была такая добрая, что никто не держал на неё зла. Её все любили! Даже доктор Лайт, вечно ходящая с кислой миной, и та однажды процедила "Как на неё обижаться? Она такая хорошая. Мы её любим."


Именно агент доктор Су придумала, как избежать ежемесячной ротации персонала класса D! В конце концов, зачистка памяти и кусочек SCP-500 (она придумала лёгкий и простой способ делать такие таблетки), и Фонду уже не надо никого убивать! А потом её перевели на SCP-231, где она спасла ту бедную женщину от страданий и ЖУТКИХ экспериментов. Она крепко пропесочила SCP-082 и убедила его не есть больше человеческой плоти. А величайшим её достижением, конечно же, было противостояние с SCP-173. Ему всего-то и хотелось кого-нибудь обнять, ну и таблетку SCP-500 от кровотечения в кишечнике. А нанятый ей скульптор придал ему милый внешний вид.


Но жизнь агента доктора Мерри Су вовсе не была беспечальной, нет-нет! У неё было много-много страшных проблем! Иногда она жаловалась на них одному из своих любовников. "Просто ужасно!" - плакала она, нежно положив голову на грудь Кондраки.


- Что ужасно? - Кондраки бы скривился, но с прелестницей Мерри Су он просто не мог. Как бы ему того не хотелось.


- Мой жуткий, ужасный секрет! Если ты узнаешь, ты перестанешь меня любить! - и она заплакала на его мужественной груди.


- О! - воскликнул Кондраки. Ещё несколько минут у неё ушло на объяснения, что он перестанет её любить, и на то, каким же жутким был секрет, но, в конце концов, ему пришлось, просто не было иного выбора, спросить её: "Какой секрет?"


- О, любовь моя! Это ужасно! - и она, рыдая, кинулась прочь с кровати. Прошёл примерно час, пока она не решилась наконец поделиться с ним своим секретом. - Видишь ли, родной мой, любимый Конни, я наполовину дракон! Я знаю, что SCP из меня не выйдет, ведь я только полукровка, но это ужасно и мерзко! Ну, и чешуя в некоторых местах растёт.


- Это, хотя бы, объясняет, почему у тебя такой горячий рот, когда ты… - Но это была не самая серьёзная её проблема! НЕТ! У Мерри Су было гораздо больше проблем!


- Им никогда не узнать, единственнейший мой! - восклицала она, кутаясь в одеяло рядом с Авелем. Некогда грозный SCP, теперь ставший любящим бойфрендом, хмыкнул успокоительным тоном. Хоть и была истинной их любовь, и чувства их были взаимны, но, наверное, от всей глубины эмоций Авель не мог проронить при ней ни слова. И то, что руки его при этом сжимались сами по себе, к рассказу никак не относится.


- Им нельзя узнать, что я ношу под сердцем твоего ребёнка! Я ношу его с любовью, а благодаря мастерскому использованию SCP живота не видно, но ребёнок скоро появится на свет! - И она быстро убежала прочь. Вскоре после этого Зона 52 была уничтожена при побеге Кетера, но это неважно.


Доктор Клеф тоже мог бы стать её любовником, но почему-то она не успевала с ним заговорить - он всякий раз исчезал. Странное дело.


- Миленький мой, сладенький Гирсенюшечка! - положив ему голову на грудь, она рассеянно гладила его по волосам. Уголки рта д-ра Гирса дёрнулись вверх в странном подобии улыбки. Так и было, только ей удавалось достучаться до его холодного как лёд сердца. И она его осчастливила, иначе и не скажешь. - Я так благодарна тебе!


- За… за что? - Д-р Гирс всегда с трудом мог разговаривать, когда нежная и милая агент доктор Мерри Су была рядом. Приходилось выдавливать слова могучим усилием воли, как будто мозг хотел сказать такое, что сердце никогда бы не сказало.


- За то, что хранишь мой страшный секрет в тайне, милый мой! Другим руководителям нельзя узнать, что моим отцом был Фи…


Но такую девушку, как она, делают не её мужчины, сколько бы их не было! Она ведь была первоклассным исследователем!


"Спасибо, Мерри!" - время от времени говорил Джеральд. Никто не умел тушить горящие волосы лучше милой агента Су. А её верные Помощники, агент Элрой и доктор Манн всегда были рады работать под началом такой выдающейся учёной! - От неё я узнал столько нового об анатомии! - говорил как-то Йорику Манн. -И она столько раз спасала мне жизнь! Похоже, что я гожусь только на то, чтобы садиться в лужу!


- Она абсолютно нормальна, - как-то сказал доктор Гласс. - Идеально. Вы хоть знаете, насколько это странно?


После этого ему пришлось прилечь, чтобы кровь из носа перестала идти.


Но важнее всего для неё было общение с Наставником, д-ром Брайтом. - О, Джек! - заявила она, поглаживая его мягкую шерсть. - Не бойся. Когда-нибудь я найду способ освободить тебя от этого проклятого амулета.


Обезьяна улыбнулся ей в ответ, внутренне гордый работой лучшей своей ученицы. - Так и как насчёт немного того на этого, а? - спросил он с кривой улыбкой.


Су почувствовала, что краснеет. - О, доктор Брайт, с вами я никогда-никогда не смогу! Вы для меня как отец! Волосатый, странный, странно пахнущий отец, который иногда гладит меня по заднице, но всё-таки отец! - Брайт закатил глаза и кивнул кому-то, стоявшему за дверью.


- Доктор агент Мерри Су! - ворвался в комнату чем-то обеспокоенный агент Переломов. - У нас проблема, и только вы сможете всё исправить! Вы нужны нам, и нужны немедленно!


Доктор Су выскочила из комнаты вслед за Переломовым, заметив, что весь руководящий состав уже в сборе. Вперёд вышел Хейден, зачем-то державший в руке обломок спички. - Доктор Су, слава богу, вы здесь! - он махнул рукой в сторону коридора. - Там творится что-то странное, прошу вас, остановите это!


Агент доктор Мерри Су ринулась по коридору в сторону указанной комнаты, а весь руководящий состав собрался в соседней безопасной комнате наблюдения. Комната, куда попала Мерри, была огромной, но она видела, как руководители машут ей сверху руками. Она услышала звук открывающейся двери за своей спиной, но всё же помахала им. Стоп… Когда это к ним присоединился Клеф?


Дальнейшие её мысли значения не имели. Один взмах, два укуса, и маленькая мисс Мерри Су исчезла в бездонном брюхе твари по имени SCP-682.


В комнате наверху Клеф нажал на вторую кнопку, включив распылители кислоты, которые загнали 682 обратно в яму. Другие руководители облегчённо вздохнули, пожали друг другу руки, поблагодарили Клефа и разошлись, в основном с твёрдым намерением как следует вымыться.


В конце концов, в комнате осталось только двое. Клеф и Брайт смотрели, как кислота разъедает 682.


- Быстро ты это придумал, Альто, - сказала обезьяна.


- Слишком уж много таких к нам приходило, стараясь втереться в доверие. И все лезут вперёд, хотят быть на виду.


- Все ли? - Брайт понимающе взглянул на старого товарища.


- Ну, - не сдержал усмешки Клеф. - Разве что однажды.


Два если не друга, то сотрудника, снова посмотрели в яму, и словно по сигналу, который слишком долго репетировали, одинаково вздохнули и сказали одни и те же слова.


- Мэрисьюхи, мать их…

Мотыльки и пламя

Где-то проскакивал вопрос "Почему связанные организации не уничтожат Таумиэльки?"

http://scpfoundation.ru/forum/t-623293/moths-and-flame
То, что мотыльки летят на огонь, является общеизвестным фактом, однако причины, которые придаёт этому народная молва, ошибочны. Приятно считать, что их манит туда красота огня и они, увлекаясь ей, сгорают в яркой вспышке. Забавно, что мы верили в это, когда летели в направлении пламени. Всё оказалось гораздо проще: мотыльки летят на пламя не потому, что оно кажется им красивым, а потому что оно дезориентирует их, сбивает с толку и они, потерявшие правильный путь, летят прямо в него, только для того, чтобы банально сгореть. Привыкшие к серебряному сиянию луны и кристально чистому солнечному свету, они теряются, видя сильные искусственные источники света. Никакой романтики.

К сожалению, тогда мы даже не думали о такой аналогии с нашими действиями. Никто из нас не думал, даже Длань Змея пошла по неверному пути, хотя мы считали, что они были мудрейшими из нас. Теперь мы расплачиваемся за это, сгорая один за другим. Кто-то делает это быстро, кто-то медленнее, это те, кто уже понял, что сбившись с пути, мы можем лететь только в пламя, те, кто принял воздаяние. Некоторые сопротивляются, пытаются лететь в другую сторону или не лететь вообще. Глупцы.

Огонь тем временем продолжает разгораться, языки пламени уже близко, они пожирают вещи, что я любил, вещи, что я люблю. Пылают деньги и клетки, пылает путь к свободе, даже грехи начали пылать. Мы не можем это остановить. Вернее, не хотим, огонь опустошил нас, выжег наши глаза. Но мне не нужны глаза, чтобы видеть: огонь с каждым днём кажется всё красивее. Мы теряем контроль, если его вообще когда-либо имели. Меня уже почти перестало пугать то, что мне это нравится. Бесконечно можно смотреть на три вещи, не так ли?

Спросите, почему всё это случилось, почему огонь запылал? Не знаю, хотя иногда я вспоминаю. Я помню, что мы и раньше держали угольки этого пламени. Это были остатки прошлого костра и от него остались лишь угольки, но для нас, немытых дикарей, эти горячие, всё ещё не потухшие угольки, казались божественным чудом. Мы брали их, обжигая руки, мы прятали их, сжигая свои дома, мы хотели понять их, принося им жертвы. Всем хотелось получить себе угольков. Получить как можно больше угольков. И тогда мы, как дети, рассорились, хватая их голыми руками и унося каждый в свою пещеру. Мы сражались за эти угли, обагряя их кровью. Все хотели использовать угли, чтобы разжечь свой костёр. У каждого были свои представления о том, каким должен быть костёр. Хотя я ошибаюсь, не все, далеко не все. Некоторые хотели спрятать угли или уничтожить их. Эти цели были благородные, те люди понимали, что из-за этих углей рано или поздно вспыхнет общий дом и сгорят все, без исключения. Я был одним из них и я увидел тот день, когда наш дом запылал.

О, не притворяйтесь, что это стало для вас сюрпризом! Мы и без огня успешно справлялись с тем, что теперь делает он, поэтому я не сожалею, это то, что мы заслужили. Так или иначе, одним прекрасным утром огонь разгорелся. И это была не вспышка, которые мы часто наблюдали, если бы она! Вспышка приносила огромные разрушения, но была краткой и быстро уходящей. Мы просто заново отстраивали повреждённые части нашего дома. Но что делать нам теперь, когда наш дом пылает, и мы не можем его починить? Тогда мы не сразу поняли, что это вечный огонь и его уже не остановить. Все мы подумали, что это удар молнии, который можно использовать, чтобы разжечь костёр. Когда мы поняли, что ошиблись, было уже поздно. Мы сгорали.

Первыми сгорели три торговца. Они никогда не относились с должным почтением к тому, что находили. Подумайте только, они продавали угли за бумагу! Бумагу! Я считал это глупостью, но я был идеалистом. Теперь, когда я вижу чуть больше, то могу сказать, что в их действиях всё же был определённый смысл. Они знали, что умрут, неминуемо умрут, загорелся бы огонь или нет, они бы погибли. Видимо, эта троица понимала это лучше остальных. И она пользовалась этим. Хотя я не до конца уверен с Дарком. Он, кажется, вообще человеком не был, по крайней мере, данных у нас о нём нет, а это о многом говорит. По тому, что мы умудрились выяснить, у Дарка были другие цели. Он хотел не личного обогащения, как Маршалл и Картер, он хотел возмездия всем нам, хотел, чтобы огонь пылал повсюду, используя для этого остальных членов клуба. Когда огонь разгорелся, их клуб воспользовался этим в полную меру. К счастью, моя организация быстро пресекла это. Экономическая блокада и серия быстрых рейдов. Клуб "Маршалл, Картер и Дарк, Лимитед" перестал существовать. Маршалл устранён, Картер совершил самоубийство, Дарк не найден.

Когда, благодаря нашим усилиям, погибли торговцы, другие почувствовали угрозу, исходящую от нас. Особенно сильно стремились нас уничтожить люди, называющие себя Повстанцы Хаоса. Признаться, мы плохо сражались против тех, кто так эффективно использовал огонь, и даже наши товарищи из ГОК и Логоса не смогли нам помочь. Мы отступили от них, а им, кажется, это и надо было. Они, наконец, воплотили свою мечту в реальность. Они возвели новый дом, множество коммун в далёких диких местах, где они смогли построить общество своей мечты, общество, где огонь был повсюду и, что самое главное, общество, где он служил людям. Мы не трогали их, даже не пытались тронуть. Это не понадобилось, они сгорели очень быстро. Люди, которые ради своей мечты сражались так долго, уже не могут уйти от сражений, забыть о них. Они пожрали себя изнутри и огонь был их оружием.

Меньше нам повезло со служителями Бога из Машины. Их Бог, когда огонь запылал, снизошёл к ним. Так мы потеряли Западное побережье, а ещё, я слышал, часть Восточной Европы тоже. Не знаю, что это было, я не видел этого. Те, кто видел это, говорили, что оно сияло как тысячи солнц, что оно было чисто и абсолютно целостно, что стоит поклониться ему. Иногда из Часовых городов приходят механические люди. Некоторые ушли к ним. Они даруют покой.

Но я не волнуюсь насчёт них, я знаю, что они тоже скоро сгорят и их Бог им не поможет. Радует, что во время возрождения их Бога они сожгли другую церковь, так называемую Церковь Пятеринства. Последователи этой церкви не смогли сделать абсолютно ничего, лишь ещё больше погрузиться в собственное безумие. Хотя, стоит признать, я считаю это надёжным методом спасения себя.

Кошмаром для нас стала борьба с Фабрикой. Свет огня осветил её и мы, наконец, смогли увидеть Фабрику в её истинном мрачном великолепии. Увиденное не просто напугало нас, оно низвергло нас в пучины безмерного ужаса. А самое страшное заклчалось в том, что Фабрика тоже увидела нас. Мы потеряли связь с несколькими нашими филиалами, через неделю Фабрик стало несколько. Но, говорят, это было ничто, по сравнению с тем, что творилось в России. Они справились с этим, но потеряли слишком много. Люди, прошедшие через кошмар плоти, создаваемой безумцами, отказывались существовать. Радовало только одно, человек по имени Ф. был мёртв окончательно и бесповоротно. Частично, по своей вине, частично благодаря усилиям Организации. Пожалуй, первый фактор играл большее значение. Даже он, тот, кто держал огонь в руках, не смог справиться с ним, когда его стало слишком много.

Безумные эстеты сотворили свою последнюю картину. Их холстом была Западная Африка, инструментом огонь. Мы видели яркую вспышку, после которой они, видимо, исчезли. Вероятно, теперь у них всё путём. А вот у Западной Африки нет, теперь там всё не так. Там нет земли и неба, там нет чего-либо реального и нереального, там есть лишь падение с холма на бамбуковые шипы и тихий вскрик, молитва, занавес. Это повторяется там снова и снова. Я хотел бы забыть, но производство амнезиаков остановлено.

Были ещё мятежники духа, я хотел убежать к ним. Говорят, они знали о месте, в котором нет страха и боли, в котором есть тишина и покой. Я передумал, побоялся, и, как оказалось, не зря. Их революция сознания так и не свершилась, и они превратились в тоталитарную деструктивную секту. Я думал, что буддизм наиболее тонко разрушает личность человека, но увидев этих парней, я сменил своё мнение. Разумеется, в мире, охваченном пламенем, существовать они долго не смогли. В один миг они просто покончили с собой. Думаю, они сумели освободить себя.

Длань Змея наблюдала за всем происходящим из своего сада, они решили не вмешиваться, хотя знали, что они являются одними из тех, кто сжёг наш дом. Мы нашли их сад и в отместку запустили туда несколько ядерных бомб. То же мы сделали и с Алексильвой. Хотите знать зачем? Нет причины. К тому времени мы все были безумцами. И на это причина была.

Были ещё и идиоты, вроде фонда "Манна", стремившиеся потушить огонь, распространяя его. Так же поступил и Развлечудов, кем бы он там ни был, ему не нравилось происходящее. Мы не пытались остановить их. Мы смеялись. Последний смех обречённых. До сих пор помню, как я хохотал, когда увидел, как парни из "Манны" распространяли в Китае "семена бессмертия", благодаря которым люди должны были пережить всё это. Это было ужасно смешно, учитывая что эти семена действовали в течении пяти минут и всего лишь ускоряли метаболизм. Правда, побочные эффекты в виде быстрого старения смешными не были.

И мы все остались сгорать. Все смирились с тем, что они и их дом пылают. Нет, поначалу, конечно, мы пытались сопротивляться. Сопротивлялись все те, кто сумел прожить достаточно долго не сгорев, даже Фабрика пыталась спасти наш дом, но не смогла. Мы пытались и мы проиграли. Теперь поток несёт всех нас вниз и мы не сопротивляемся, мы надеемся на него и мы верим в него. Больше нет причин ни в чём сомневаться. Нет, конечно, как я уже говорил, некоторые глупцы отчаянно гребут против потока, Логос и ГОК, но Господи, как же это смешно, у них даже лодки нет! А остальные примут воздаяние и мы все будем вместе, если конечно, нас не поглотит пустота.

Смешно надеяться, смешно молиться. Нам остаётся только смеяться.

Смеяться и продолжать лететь на пламя.
(с) Mr Self Destruct

Скелетики

Ну привет. Заходи, не боись. Да заходи, заходи, я безопасный совсем. Условиев моего содержания не читал, что ли.

Здоров, костлявый. Ну, это, делай, что велено. Извиняй, конечно, что я тут лежу, как барин, - я ж раньше и сам свой номер убирал. Но щас не могу - вишь, нога немного того, не ходит. Так что не могу тебе помочь, костлявенький. Чего смеёшься? Не костлявенький? Наоборот? Ну, мне вы все одинаковые - что худые, что толстые. А как тебя звать, некостлявенький ты мой? Как-как? Румын, что ли… А, это позывной. Ёшкин же ж кот, тута в нашем с тобой Фонде у всех одни позывные. А имя у тебя есть? Как? А, ну, что Костя - это я вижу, ххех. А я - эссипи три тыщи тридцать, можно просто дядя Паша.

Ну, ты работай, в общем, а я погундю, ладно? А то скучно тут. Докторы-то наши все люди занятые, не поболтаешь с ними. Солдатикам болтать по уставу не положено. Вот только с психиатором по душам поговорить получается. Но психиатор - она барышня приличная, а я, знаешь, люблю так иногда так по-мужицки загнуть, мол, мать его через пень да корыто. Ххех. Ладно, ладно, не отвлекаю.

Я тут, короч, два года уже, а ты? А, ну не велено - так не велено. Понимаю, чего там. У нас с тобой работа важная. И шпиёнов за нами знаешь сколько охотится? Так что так держать, молодец, что не болтаешь. А то враги-то у нас всякие бывают, я такое раз видел… Щас расскажу, короч. История долгая, так что ты не особо усердствуй с полотёрством. Или у вас там тоже график? Ххех, ты ещё скажи, что норматив сдаёте. Слухай с самого начала, короч. Я вот по образованию, знач, автослесарь. Работа, сам понимаешь, непыльная, даже в чём-то интеллегентная. Жена была, Ксюха, и сынок, Макся… эх. Семь лет ему уже. Во, смотри-ка, какие. Скажи? Да не боись, я ж те не кентер какой и даже не евклид, вишь вот документ зелёненький, как его. Бейджик.

Да. Ну, короче, такое. Вот жили мы, не тужили. Ну, как говорит наш доктор Алёнов, не буду утомлять подробностями, да и тебе-то, Костян, к чему оно… Короче, один раз в пятницу мы с мужичками, с Серёгой и с тёзкой твоим, Костиком, после работы купили, знаешь, пару бутылочек, ну и всё, что прилагается, да. Употребили по чуть-чуть, ну, грамм по сто, честно. Погутарили, знаешь, про политику, про правительство наше драгоценное, про космос там, ну и вообще, как полагается. Вот. Потом пришёл я домой, Ксюшка меня, как заведено, малость попилила, ну и легли мы спать.

Ну, знаешь, суббота, я до обеда продрых безо всякого стыда, а потом решил, что надо бы сходить посс-ле вчерашнего заседания немного отрезвиться. Глянул для порядку на часы, знаешь, наручные, чтоб мотивация точная была… Ну и вижу, представь, часы на месте, а рука - того. Костяная. Ну вот как у скелета из фильма ужасного. Я и прихх-шёл в ужас, короч, ну и заорал. Смотрю, Ксюшка в двери забегает… Эх, Костик. Это я щас понимаю, что Ксюха это моя была… А тогда - ну ёперный театр, смотрю - в комнату забегает, представь, скелет такой, в халатике и в фартучке и говорит мне голосом ласковым и сердитым, мол, чё орёшь, дурак… Кость, я тогда вообще оххх и испугался, вскочил, её, курочку-то мою, об стенку кинул - да бежать. Ну, слава богу, хоть не поломал ей ничего… но, знаешь, как оно вспоминать… Эх, проехали, короч.

Ну, дальше что. Выбег я в двери, как положено, и побёг. Представь, бегу по улице, а вокруг скелетики скачут, как в той старой рекламе про тазобедерный сустав, помнишь? Идут такие все, кто в пальто, кто с чемоданом, кто на велосипеде. А я бегу, ору и думаю, то ли белка пушистая меня настигла, то ли в ад какой я попал… Как в ужасных фильмах… Одному врезал, другому, хоть не убил никого да не покалечил, и то хорошо. Ну а потом, конечно, прибежали скелетики в фуражках да с погонами, навешали мне люлей, да кинули в "бобик". Там я и начал понимать, что это не то чтоб весь мир в скелетов превратился. Что скорее это у меня что-то со зрением или с головой. Ну, думаю, допился. А там и другие скелетики приехали, уже в халатах. Вкололи мне, знач, расслаблящего, надели такую рубашку, знаешь, тут рукава вот так… да ты знаешь, короч. И уволокли в дурку, что, как говорит наш доктор Алёнов, вполне логично.

А потом что. Пришёл ко мне доктор, говорит, мол, рассказывайте, больной, как до такой жизни докатились. Что ж, рассказал я ему, вот так и так вот, скелетиков повсюду вижу. И вас, говорю, добрый доктор, скелетиком вижу. Вот, говорю, у вас вижу слева вверху зуб железный, а справа внизу вообще отсутствует один. И на правом мизинчике, говорю, желвачок какой-то. Он такой давай вдруг смотреть на свой мизинец, да в зеркало зыркать… Потом велел меня обратно в палату доставить и какой-то нервный стал весь.

А через час меня опять в кабинет привели. Смотрю, а там доктор стоит, и с ним какой-то скелет очередной, только почему-то в одних труселях и ботинках, но с галстуком. Что-то они там пошептались, да доктор и вышел. А тот, второй говорит, мол, доброго вам вечера, с вами говорит доктор Сепулькин, расскажите-ка мне про постигший вас недуг, а то очень уж интересный у вас случай. А я уже сам что твой доктор, говорю, мол, так и так, докладываю: вижу вас насквозь, как чекист. Тут вот у вас на челюсти след какой-то, и тут на руке вот вверху, а на правом колене вообще какая-то хрень белеет, на суставе. Он тоже давай смотреть в зеркало да на свои руки-ноги, а тут я его вообще добил, когда зарегистрировал ещё и в плече какую-то херь - осколок, как потом оказалось. Вообще, говорю, какой-то вы поломанный для доктора. Я б сказал, что вы на войне побывали…

Короче говоря, он головой покачал, языком поцокал и говорит, мол, переводим вас в другую клинику, очень уж случай необычный. Приехали по меня наши с тобой сотрудники и увезли меня вот в это наше учережение. Главное, со мной в машине двое, а за нами ещё автобус с маски-шоу едет и маскируется под маршрутку. Автобус-то был зашторен весь наглухо, но шторы оказались шерстяными, так что мне всю солдатню видно было, как на ладони… Да, я сквозь любые волосы вижу, даже сквозь крашеные. Собственно, потому и агент-то мне в трусах показался - на самом деле он в костюме из натуральной шерсти был да в кашемировой рубахе. А то бы осколка я не увидел и протезного сустава тоже. Ну, доехали мы с ветерком да с конвоем. Я струхнул немного, чесгря, а теперь вот понимаю, что это не наших от меня охраняли, а скорее меня от ненаших. А то много их тут таких бродит… но давай-ка всё по порядку.

Привезли меня, в общем, в наше с тобой заведение. Я сразу понял, что это никакая не больница, потому что охрана такая в больницах не бывает. Закрыли в камеру с мягкими стенками, - такую, знаешь, как в той же дурке бывают. Ну, на случай, если буянить буду, там все стенки такие… ну да ты знаешь, что я объясняю. Вот, ну покормили, каких-то таблеток дали, а наутро разбудили и повели в лабораторию. Там доктор наш сидит, весёлый такой шутник. Говорит, мол, здравствуйте, аномальный объект номер сколько-то, я доктор Уильям Дмитрич Алёнов, а это мой ассистент Дана Удалова. Будем вас сейчас, говорит, всячески исследовать. Ну и начали меня, значит, изучать.

Сначала чем-то там светили, смотрели, короче, устроили полный медосмотр. Потом давай мне глаза всякими материалами закрывать и картинки показывать, как у окулиста, знаешь? Оказалось, короч, что я через металл всякий, дерево, пластмассу и всякое такое видеть возможности не имею. Через синтетику или ткани всякие из растений тоже не вижу. А через натуральную шерсть всё видно, и через кожу. Даже через крашеную, кстати. Не знаю, в чём тут дело, но вот даже тут на вот, скажем, психологичке, я помады в упор не вижу. И краски на волосах, ну я говорил уже.

Доктор этот Алёнов вообще развеселился - держит у меня перед глазами что-то такое прозрачно-невидимое и спрашивает, мол, видите какую букву показывает Вика, то есть Дана, или вам мешает что-то? А я вижу букву и по запаху чую, что у меня в районе глаз - кусок сырого мяса, а само его не вижу… Ну, такое, ххех. Заодно установили, что на картинках всяких, фотографиях, на видео или через прямой эфир я людей нормально вижу, зато вживую - только скелеты, и в зеркале тоже.

Ну, от мясного запаха мне жрать захотелось, отвели меня на обед. Накормили пюрешкой с котлетой, хе, умники. Её и так на эту пластмассовую вилку чёрта с два наколешь, так её ещё и не видно ни хрена. Ну вот, потом спрашивают, что, товарищ объект, чувствуешь ли в себе силушку богатырскую, чтобы продолжить эксперименты? Да пошли, говорю, интересно же. Надо мной ещё никогда экспериментов не ставили же.

Начали мне, в общем, всяких скелетов в оранжевых штанах показывать, я им заодно диагнозов наставил. У этого, говорю, с рукой что-то, вроде как перелом не так сросся. У этого на челюсти какая-то хреновина, наверно надкол был. А у того в дальнем зубе дырка как мышкина нора. Растрынделся, короче, что твой доктор Хаус. Меня человек-ренгеном тогда и прозвали. Показали ещё кучу разных зверюшек, тут я развеселился вообще. По костям-то поди угадай, собака оно или кошка. Ну вот сразу по хвостам придумал отличать, у кошки хвост длинный, а у собаки - покороче и мотыляется. У кошки там где брюхо должно быть - комочек всякой трухи. Я так подумал, что это раньше была мышка, и что я косточки её вижу. Почти угадал, оказался воробей… Не, что ты, кошку не вскрывали, просто кто-то утром видел, как она его сожрала. Тут доктор опять развеселился, говорит, ану-ка пойдём на мадам Анфису поглядишь. Привели меня в какой-то загон, там стоит чёрте-что, здоровенная такая скелетина, в зубах - трава, а в брюхе - другая скелетина. Лошадь, говорю, что ли, беременная? А она как замычит - мол, сам ты лошадь! Корова оказалась. Рога я тоже не вижу, оказывается. Ну, попросили её рукой потрогать, чудно так: в воздухе что-то мягкое, тёплое и дышит, а ничего не видно.

Такое вот. На другой день ещё что-то меряли, проверяли. Букашек показывали. Тараканов или там мух я вижу как видел, а жаль. Вместо улитки - просто ракушка в воздухе висит. Ещё что-то невидимое показали, может червяка. В морг сводили, жмуриков показали, тоже вижу одни скелеты. Я раньше вот покойников слегка боялся, а когда весь мир стал на покойников похож - так и перестал. Разницы-то, у одних рёбра шевелятся, а у других - нет. Я тут тоже умничать стал, у одного пулю в груди разглядел, у другого все переломы сосчитал. Даже местный хирург, который просто мимо проходил, залюбовался и давай просить, мол, дайте мне с ним посотрудничать, раз он такой рентген. На случай всяких там сложных переломов или неконвекционных пуль, которые на нормальном рентгене не видно.

В общем, наэкспериментировались они со мной, поглядели, что я в целом мирный, да и переселили в другой номер. Ну, камерой даже не назвать, уютнее, чем у нас дома. Мебель всякая, телик большой. Дали мне пульт от телевизора, фильмов всяких, говорят, мол, звать тебя теперь Эссипи Три Тыщи Тридцать, класс безопасный. Кормёжка три раза в день, если что надо - свистни. Ну и ушли. Поначалу я загрустил немного. Сидел телевизор целый день смотрел. Ну, телевидения тут как такого нет, новости смотреть не дают. А кино или там спорт - пожалуйста. Правда, нового тоже ничего не показывают, ну да ладно.

Скоро там завтрак-то?.. С едой, кстати, интересная штука вышла. Я ж мясо, как уже говорил, не вижу, и масло, и молоко, и яйца. Вегетарианское зрение, короче. Сначала было очень неудобно, но уж коль без мяса я не могу, то решили мне его давать в виде всяких пельменей и пирожков. Нормально вышло, не жалуемся.

Ну вот, посидел я так недельку-другую, да и домой захотелось. Семью-то ко мне, говорю, пустят, гражданин начальник? Передачи мне какие-нибудь полагаются? И вообще, мне бы перед женой извиниться, например, что я её об стенку шваркнул. Жена, говорят мне, на вас не в обиде, так как о мёртвых либо хорошо, либо никак. Как так, спрашиваю, о мёртвых. Я ж живой, хоть и скелетом себе представляюсь. Ну, парень, говорят они мне, такими как ты, не только наша организация интересуется. Если б те, другие организации, за тобой пришли, то и семью бы твою не пожалели. А так - нет человека, нет проблемы. Ты их уже никогда не увидишь, зато они в безопасности… Да, знаешь, Костян, видал я недавно, какие в тех других организациях сотрудники водятся, боже сохрани в переулке такого встретить. Так что может и впрямь лучше чтоб было так как есть.

Конечно, запечалился я всё же, так что записали меня к психиатру. Хороший у нас психиатр, не то что тот хмырь в дурдоме. Симпатичная такая девочка… Чего смеёшься-то, думаешь, мне не видно, что симпатичная? Да я уж людей по лицам узнавать наловчился, кости у всех, знаешь ли, отличаются… А вообще у неё в кабинете её же фотография в рамочке на столе стоит, так что видно, что симпатичная, хоть и рыженькая. И умная. Погутарили с ней за всю мою жизнь. Не помню уж, чего она мне наговорила, но как-то я смирился с положением. Таблеточки розовые прописала. Ну, в общем, свыкся я с мыслью. На воле спился бы нахрен, ну а тут водки не выдают, так что пришлось отвлекаться чем есть. Кино всякое сначала смотрел, потом книжки вот читать стал. Даже зарядку делать начал, а то, думаю, как бы не скиснуть совсем от недостатка движения… Ну, скучаю, конечно, по ним, а ты как думал. Такая вот печаль, Костик…

Попросился уж было, чтоб в гараж на работу взяли что-нибудь ремонтировать, а то скучно же. Нет, говорят, не положено. Но зато всё-таки хирург меня к себе на практику выпросил. Сто бумажек, говорит, заполнил, двести кабинетов обегал, но таки выпросил. Всяких жмуриков показывал, потом живых тоже, всё объяснял, где что находится и как работает. Дал мне кучу книжек, вот, вишь, читаю. Теперь все кости знаю как называются, смотри, вот лодковидная, полулунная, трёхгранная и гороховая. А дальше - трапециевидная, головастая и крючковидная, во как. Ну, тебе не видно, но они там, поверь на слово. Так что я теперь почти что доктор. В школе, помнится, когда по английскому профессии проходили, так я говорил, что хочу доктором быть. Ну, потому что "ай вонт ту би э доктор" запомнить легко, а вообще я вертолётчиком быть хотел, но он по-английски таким матюком называется, что я до сих пор не выучил. Ну а теперь вот и впрямь докторское ремесло учу, хоть и в общих чертах. Хирург говорит, мол, пригодится анатомию знать, ну в итоге таки пригодилось… Видимо, для того меня и готовили.

Щас расскажу. Приходит неделю назад ко мне целая делегация, из знакомых лиц - один Алёнов. Говорят, так мол и так, это немного не в наших правилах, но случай такой, что надо воспользоваться твоей помощью. Комитет по этикету, говорят, дал добро, так что одевай штаны и поехали с нами.

Привезли меня, короче, в чисто поле. В чистом поле дорога, рядом забор, за забором - дом с антеннами виднеется, вокруг машины стоят и народ клубится. А возле забора лежит кто-то, и рядом только два человека в таких, знаешь, скафандрах и куча всякой аппаратуры. Ну, мужичок один, наверно, наш генерал, мне говорит, мол, так и так, одевай давай костюм и пойди погляди на того, что там лежит, да мне по рации доложишь, что с ним не так. Нацепили на меня тоже такой скафандр, тяжёлый-тяжёлый, и пошёл я, как космонавт на Юпитере… ну, слышал может, на Юпитере там сила притяжения побольше, чем у нас будет… да ты знаешь, короче.

Вот. Подошёл я к этому, значит, лежачему. Капельница к нему подключена, ещё какая-то ерунда, и рядом эти мужики, не знаю кто, наверно электрики-реаниматоры, суетятся. Вот, говорят, погляди-ка, не видишь ли чего необычного. Ну, я гляжу на него, одёжку от и до они разрезали, так что видеть ничего не мешает. Перевязанный там-сям, но дышит. По одежде вроде как солдат, а внутрь заглянул - матерь же ж твоя весёлая! Вроде как и не человек вовсе. Костян, смотри, тут - железки какие-то, вот здесь типа пластик, а там - микросхемы, что ли. И светится всё. Я говорю, мол, херасе "что необычного". Тут, говорю, всё необычное, где вы этого терминатора выкопали вообще. Описал, короче, что вижу.

Ну, генерал этот говорит, мол, ладно, тридцать-тридцать, давай начистоту. Ты у него, спрашивает, ничего похожего на бомбу в нутре не видишь? Ну, я тут чуть не это самое. Говорю, да вы охренели, товарищ генерал, я вам что, миноискатель? Рентген ему, говорю, сделайте, а меня домой отвезите. Э нет, говорит он, не берёт его рентген, пробовали. У него там, говорит, фон шибко сильный для рентгена. Ну я тут совсем чуть не того, говорю, ну охренеть теперь, там ещё и фон. Атомная, говорю, что ли бомба там у него? Ну, объяснили мне быстренько, что этот робот-вертер на самом деле не робот, а человек, но из каких-то особенных террористов, которые на наш с тобой Фонд набегают. Всякие у них там модификации тела имеются, а где-то в этом самом теле - бомба. Когда он помрёт, говорит, бомба рванёт. Или если проснётся, может её взорвать, но ты, говорят, не боись, мы ему ни проснуться, ни помереть не дадим, да и вообще на тебе костюм противобомбовый. Ты говорят, просто усмотри эту самую бомбу, а то нам сильно хочется изучить, как они устроены, эти террорюги.

Короче, присмотрелся я, вижу что-то такое, как кусок мыла с проводками, там где кишки должны быть. Ну, показал. Прибежали тут не знаю кто, наверно хирург-сапёры, и её из него выковыряли, а я руководствовал, куда какой провод идёт. Не рванула, короче, унесли её в сторонку и там грохнули. Генерал этот говорит, мол, ну спасибо за службу, тридцать-тридцать, щас тебя домой отвезут. Я только повернулся спросить, а что мне вообще за это причитается, а тут! как проснулся этот хренов робокоп! да хвать меня за лодыгу! Сильный же ж, террорюга. Бронештаны мне помял, кость попортил - и коньки отбросил, царство ему небесное с белыми пуговицами. Коньки отбросил, а ногу отпустить забыл. Так меня из его клешни и выпиливал потом кто-то, не знаю, слесарь-травматолог, наверно.

Ну вот, лежу теперь, отдыхаю. Скорей бы этот гипс уже сняли, а то во-первых интересно посмотреть, что у меня там получилось, а через него не видно, да и надоело уже в утку… Ххех. Стыдно, знаешь, перед санитарами. Но зато компенсацию мне выдали очень хорошую. Отойди-ка от телика… Во, видишь? Вон, в платье синем - это моя Ксюха. Красивая, скажи? А вон парниха стоит, видишь, тот что с розами? Это Максим, сын мой. В первый класс идёт. Агент наш заснял специально по моей просьбе. Хоть вживую увидеть их нельзя, зато хоть видео посмотрю… Да и на записи хоть лица видно, а то всё кости да кости.

Сим завершается, или Возвышение администратора.

http://scpfoundation.ru/ecceperago

Итак, наконец, обстоятельства сложились. Долгие дни, неделю за неделей, они приходили к нему. Приходили и говорили. Врали в глаза, желая узнать, где он сломается. Но они, сами того не осознавая, поведали ему многое. Тому, кто привык слушать ложь, становится видимой правда. Можно понять её форму, увидев, как её облегает ложь.

Приготовления были сделаны. Сделаны им уже довольно давно. Планы, замыслы, схемы, готовые сработать в нужный момент. Для того, чтобы стронуть всё с места, потребовалась всего лишь простуда. Здоровье старушки и так было не богатырским, а позволять себе нежиться на больничной койке, как остальные, она не хотела. Один умело направленный кашель - и занесённая в её организм болезнь принесла старушке тихую смерть во сне. Номера, стоявшие до и после неё, пришли к нему и предложили её номер. Ради приличия он немного поупирался и принял их предложение. Тем, кто активно стремится к власти, эту самую власть вверять не захотят.

И теперь О5-4 сидел у себя в кабинете. Ему вручили символ его службы. Костяной жезл, отполированный до блеска, длиной с его предплечье. Его имя было стёрто, причём не только из баз данных Организации, но и из памяти всех, кто его знал. Ему казалось, что остальные номера ещё помнят, но вскоре от этого перестанет что-либо зависеть. Пальцы нависли над клавиатурой, а на губах появилась лёгкая улыбка. Он был один, его никто не видел, но всё равно хотелось что-нибудь произнести. Для потомков. "Такое ощущение, что я - суперзлодей. Вроде Лекса Лютора или Эдриана Вейта. Ха. "Сделать, доктор Брайт? Я это уже сделал, тридцать пять минут назад." Фраза не хуже прочих.

Четвёртый пробежался пальцами по кнопкам, запустив череду событий, которые вручат Организацию ему и только ему. Затем он откинулся в кресле и принялся ждать. Ещё пятнадцать минут, и всё будет в его власти.

13

С Тринадцатым было проще всего. В основном потому, что О5-13 не было на свете. Конечно, руководству говорили, что он реален. Ходили циркуляры, подписанные "О5-13", но и они были неправдой. Голос Тринадцатого переходил от одного О5 к другому, двигаясь на шаг, когда в голосовании появлялся паритет и требовалось принять решение. Но этот голос обладал властью. Была информация, доступная только тому, в чьих руках был голос Тринадцатого. Простой (если по правде, то довольно сложный) компьютерный вирус просочился сквозь защиту Администрации и вручил голос Тринадцатого Четвёртому. Вот так вот просто.

12

В мягком кресле за дорогим столом сидел солидный африканец. Обстановку комнаты, в которой он оборудовал себе кабинет, нельзя было назвать иначе, чем "роскошной". К нему это относилось в той же мере. Шёлковый галстук. Золотые запонки. Костюм от Armani. Туфли из кожи очень редкой рептилии. На лице его были облегающие тёмные очки, дымчатое стекло в оправе из слоновой кости. Возможно он прятал за ними глаза, возможно это была попытка держать дистанцию между ним и тем, на что время от времени приходилось глядеть. Было у него некогда и другое имя, но теперь все до единого знали его как О5-12. Для совета Администраторов он был бухгалтером. Он следил за тем, чтобы все их числа всегда сходились.

Личный ассистент зашёл в кабинет точно по графику. Расписанию подчинялась вся жизнь Двенадцатого. По нему он вставал, по нему ложился, и, наверное, даже сны Двенадцатого подчинялись точному, выверенному порядку. Жить иначе означало допустить в себя хаос, а хаос нёс смерть. Ассистент спокойно прошёл к бару, открыв его точно так же, как открывал все эти годы. Но в голове его что-то крутилось. Ещё до того, как он стал первым помощником Двенадцатого, в голову ему кое-что вложили. И теперь это "кое-что" заставило его взять не ту бутылку, что обычно.

Стакан был наполнен жидкостью, похожей на виски. Она и пахла как виски. Когда ассистент с промытыми мозгами бросил туда кубик льда, она даже забулькала, как в виски. Но когда О5-12 поднял стакан ко рту и опустошил его, жидкость повела себя не так, как виски. Контакт с нежной плотью его языка и гортани вызвал химическую реакцию. Вместо успокаивающего, сладкого жжения спиртного Двенадцатый ощутил быстрое и безжалостное жжение кислоты.

Его тело перестало жить, не успев отнять стакан от губ.

11

Мужчины сидели друг напротив друга, по разные стороны шахматной доски. Доска была старая, но и они были не юнцами. О5-11 выглядел как миловидный белый джентльмен, из тех, что сидят на крыльце дома и раздают детям конфеты. Не какой-то там подозрительный тип. Одиннадцатый покрутил браслет из человеческих зубов, оценивая как расклад на доске, так и соперника.

- Ход всё ещё твой, Динцатый, - поддразнил своего начальника агент Альто Клеф. То ли дьявол, то ли скульптор реальности, но ясно было одно - игра с Одиннадцатым, которую они проводили каждый месяц, доставляла ему удовольствие. Телефон запищал, сообщая хозяину о сообщении, и Клеф чуть было не проигнорировал его. Чуть было. Но этого он ждал. Естественно, там было только одно слово, "Сейчас".

- Шах.

- Где? Не вижу никакого шаха! - О5-11 склонился над доской, опершись руками на её края, и оценивал ход соперника.

- Вот, - сказал Клеф с грустной улыбкой на лице. Он спокойно положил своего короля на доску, и 300 ампер превратили мозг Одиннадцатого в уголёк.

- Шах и мат.

10

О5-10 не заметила, как включился кондиционер. Он только отвлекал от бесконечной бумажной работы, в которую в последнее время превратилась её жизнь. Женщиной она была сильной и способной, эта брюнетка в деловом юбочном костюме. Каждые пять минут она поднимала руку к ожерелью на шее - резному мраморному глазу, который с тем же отвращением, что и она сама, взирал на бумаги.

Она поняла, что что-то не так, только тогда, когда прочитала одну и ту же страницу четыре раза, так ничего и не поняв. Но было слишком поздно. Её тело издавало какое-то щёлканье и шипение. Её рука никак не хотела отпускать бумагу. Её рука никак не хотела отпускать бумагу. Её рука никак не хотела отпускать. Её рука никак не хотела. Её рука. Её.

9

Он всегда говорил, что из всех О5 он - самый невезучий. Остальные свободно мотались по миру на личных самолётах - но не он. Девятый застрял глубоко в центре океана. Конечно, он мог поехать в любую из подводных Зон, а их был добрый десяток, но обычно он оказывался здесь, на такой глубине, куда не проникал дневной свет. Он был низкорослый и щуплый, и как-то терялся в костюмах, которыми пытался украсить свою фигуру. Сейчас в его руке лежал нож с костяной рукоятью, а сам он смотрел в бездну. Можно было бы сказать что-нибудь, театрально глядя в глубины, но за окном его кабинета была лишь вода. Много, много воды.

Через несколько секунд в его кабинете была лишь вода. Много, много воды. В лёгких была вода, снаружи - бешеное давление глубин, а между ними находился Девятый - самый невезучий из всех О5.

8

Ни один душ не давал ей ощущения чистоты. Сколько бы она ни мылась, ощущение чего-то, ползущего по коже, не оставляло её. Люди, которых она обрекла на смерть, всё ещё стояли у неё перед глазами. Восьмая не была красивой. Несмотря на занимаемый ею пост одного из немногих всевластных Администраторов, она ничего с собой не делала - скошенный лоб не знал пластической хирургии, неровная бровь оставалась неровной, желудок и не помышлял о бандаже для снижения веса. Непонятным образом, при полном отсутствии аппетита она всё равно полнела. И даже стоя голой под струями воды, она носила на безымянном пальце левой руки кольцо из связанных в косичку сухожилий.

Она сделала воду погорячее, желая отбросить жуткие воспоминания, смыть их кипятком. Жара была замечательной. А потом осталась лишь жара. Её тело не успело исторгнуть и крика, когда плоть вскипела. Но может быть, она успела улыбнуться, поскольку воспоминания, наконец, ушли прочь.

7

- Простите, водитель, я не помню, чтобы видела вас раньше. Как вы сказали, вас зовут? - рассеянно спросила Седьмая, крутя воткнутую в волосы палочку из слоновой кости.

- Можно и Родни. Но обычно меня зовут доктор Джеральд.

6

Когда-то он был агентом. Коллеги по полевой работе прозвали его "Ковбой". Ковбоя ещё помнили, пусть даже никто не знал, что теперь он имеет шестой номер и должность Администратора. Он был лучшим.

А теперь он состарился. Костюм его был, как всегда, безупречно-белым, длинные седые волосы связаны в пучок, фирменная Стетсоновская шляпа набекрень. В мозолистых старых руках он держал белую трость, набалдашник которой был вырезан в форме воющего волка. За спиной стояли два верных охранника, Томпсон и Блэк. Они почти доросли до его уровня. Когда-нибудь они станут лучше его. А когда станут, скажем так, один из них возьмёт его номер, а сам он отправится на пенсию. Может к внучке съездит.

На звук SMS-ки Блэка он не оглянулся. Он не знал, что О5-4 был когда-то личным врачом агента Блэка. Да и знал бы, не придал бы этому значения. Но момент, когда Блэк выхватил пистолеты, он почувствовал. Он начал оборачиваться, но увы, слишком медленно. Падая на пол, он заметил, что рядом оседает Томпсон. Дыра в голове больше не давала ему что-либо замечать.

5

- Сэр, ситуация чрезвычайная! Вас срочно надо эвакуировать! - охранник спешно потянул О5-5 с секретаршей в сторону ближайшего шлюза и закрыл за собой дверь. Запыхавшийся охранник прильнул к двери ухом. - Кетер, сэр. Судя по звукам - плохо дело. - Секретарша шмыгнула носом, но у неё вечно была то ли пневмония, то ли что-то другое, носоглоточное.

О5-5 ничем не выделялся. Одевался он аккуратно, но не броско. Волосы у него были… так себе. Лицо у него было … средненькое. Он был обычным человеком. Единственное, что в нём было приметного - кожаные туфли. Кожа хорошая, дублёная. А вот его секретарша, негритянка примерно 51 года, женщина тихая, с довольно крупным носом. Она была его запасным выходом, пусть даже и сама не знала об этом.

Комната содрогнулась и поехала вверх. Охранник поморщился, обернувшись к ним.

- Мне кажется, или здесь что-то шипит?

Газ действовал быстро, не имел ни цвета, ни запаха. Он шёл из носа 108 под большим давлением, убив всех троих по дороге в безопасное место.

3

- Чуваки, всем привет, как вы сегодня? Чертовски рад вас видеть!

Третий выглядел как подросток ближе к двадцати годам. Длинные светлые волосы до воротника, джинсовая жилетка с заплатами, очки в толстой оправе. Во плоти О5-3 никому на глаза не показывался, по крайней мере все последние годы. Его лицо всегда виднелось на мониторе, а за ним была белая комната, ажурный стол и старомодный компьютер. У него всегда было что-то под рукой, но ничего такого, что можно было бы потрогать вживую. По сути, самого О5-3 тоже не было. Он умер несколько десятков лет назад, подключённый к прототипу компьютера, который сам изобрёл. Умер, но не покинул этот мир.

Администрация проголосовала и решила, что это ничего не меняет. Всё равно он был лучшим программистом. Он делал своё дело. Так что на корпус мейнфрейма положили костяную серьгу, на сам мейнфрейм установили несколько защитных программ и дали ему заниматься своей работой.

Внутри устройства зародился электромагнитный импульс, который, наконец, заставил его покинуть этот мир.

2

В 60 километрах к западу от Астрахани находился цветущий сад. О5-2 гордилась своим садом. Конечно, она играла нечестно - самую малость. Она была не против. Когда человек стареет, совесть не возражает против пары приёмчиков, чтобы добиться своего. Вторая была такой женщиной, образ которой появляется в голове при слове "бабушка". В любую погоду она носила белый головной платок и не расставалась с хозяйственными перчатками. Седые кудри венчала замечательная садовая шляпа, которую ей сшил один друг.

Ей помогал старый друг, рано постаревший. Возможно и поздно тоже. Он взглянул наверх, слегка поморщился, и стеснительно показал наверх. К такому вниманию к своей персоне он не привык.

Вторая успела посмотреть вверх и улыбнуться русскому спутнику, который со свистом летел на неё с небес. Она могла отойти. Могла убежать. Она слишком рано заметила "сбежавший" спутник и успела бы добраться до источника, спасти свою жизнь. Но не стала.

Будь кто-то рядом, этот наблюдатель удивился бы последним словам женщины. "Давно пора."

1

И номер Один. Первый. Когда-то он звался Администратором. Ему принадлежала вся полнота власти в Организации. Но он себе не доверял. Он знал, что абсолютная власть развращает абсолютно. Так что он делегировал свои полномочия. Раздал символы власти. Пронумеровал их, проследил, чтобы они уравновесили друг друга. Создал систему, по которой голос умершего переходил к другому, чтобы равновесие не нарушалось надолго.

И он удалился от мира. Зарылся глубоко, оставив для связи с внешним миром лишь электронные средства связи. И это значит, что О5-1 до сих пор выглядел как тринадцатилетний мальчик и был одет в тряпки и кости, которые не пошли на символы власти для остальных двенадцати. Когда отключилась система, он не впал в панику. Когда из вентиляционного люка потёк жидкий цемент, он не впал в панику. Он просто лёг и принял свою судьбу. В конце концов, именно это он и ожидал.

4

O5-4 смотрел на экран, на котором метались туда-сюда тринадцать огоньков. Сначала умирает один, и его голос переходит к ней, потом умирает она, так что голос идёт вот сюда… и наконец, все голоса были в его руках. Вся власть была в его руках. Организация была в его руках.

Доктор Эверетт Манн, Администратор, позволил себе один раз с одобрением усмехнуться. Всего один. Проявлять маниакальность совершено ни к чему. И у него было полно работы. Пальцы заметались по клавиатуре, подготавливая события. Он печатал и бормотал под нос.

"Добрый вечер, доктор, нет-нет, не вставайте, доктор…"

SCP-999 - Щекоточный монстр


Объект №: SCP-999

Класс объекта: Безопасный

Особые условия содержания: SCP-999 дозволяется свободно бродить по территории комплекса, если оно того пожелает, в остальных случаях необходимо держать его внутри загончика. Существу не разрешается выходить из загончика ночью или покидать территорию комплекса. Загончик всегда должен быть чист, еду следует менять дважды в день. В зону содержания SCP-999 разрешено входить всем сотрудникам, но только если в это время у них нет других дел или если у них перерыв. С существом следует играть, когда ему скучно, говорить с ним нужно спокойным голосом, избегая угрожающего тона.

Описание: SCP-999 выглядит как большая аморфная студенистая масса прозрачной оранжевой слизи, весящая приблизительно 54 кг (120 фунтов) и обладающая вязкостью как у арахисового масла. Размер существа и его форма постоянно изменяются, хотя большую часть времени оно находится в форме большого кресла-мешка. Состав SCP-999 представляет собой вещество, похожее на нефть, но неизвестное современной науке. Кроме тонкой прозрачной мембраны, покрывающей оранжевую массу, у существа, похоже, нет других органов.

Характер существа лучше всего можно описать как "игривый", в чём-то его поведение схоже с собачьим: если к нему подойти, SCP-999 будет изображать бурный восторг, подползет к ближайшему человеку и запрыгнет на него, "обнимая" его парой ложноножек, а третьей прижимаясь к лицу человека, всё время издавая высокий звук, похожий на булькание и воркование. Поверхность SCP-999 испускает приятный аромат, который различается в зависимости от того, с кем оно взаимодействует. Были запротоколированы запахи шоколада, свежевыстиранного белья, бекона, роз и пластилина Play-Doh™.

Прикосновение к поверхности SCP-999 вызывает немедленную эйфорию, которая становится сильнее в зависимости от времени соприкосновения с объектом и длится ещё долгое время после отделения от существа. Больше всего SCP-999 любит устраивать "щекоточную борьбу", полностью обволакивая человека от шеи до самых пяток и щекоча его, пока ему не будет приказано остановиться (хотя оно не всегда выполняет этот приказ).

Хотя существо может взаимодействовать с любым человеком, оно, похоже, проявляет особый интерес к тем, кто несчастен или подавлен. Люди, страдающие от депрессии, после взаимодействия с SCP-999 становились бодры и приобретали крайне позитивное восприятие жизни. Обсуждалась возможность продажи слизи SCP-999 в качестве антидепрессанта.

Кроме своего игривого поведения, SCP-999 также любит всех животных (особенно людей), отказывается есть любое мясо и даже рискует собственной жизнью для спасения других - например, прыгая перед человеком, чтобы принять на себя пулю (разумность существа всё ещё является предметом споров: хотя его поведение кажется инфантильным, оно, похоже, понимает человеческую речь и назначение большинства современных технологий, в том числе и оружия). Рацион существа состоит исключительно из сладостей и конфет, больше всего оно любит конфеты M&M's™ и вафли Necco™. Характер питания подобен таковому у амебы.

Приложение SCP-999-A: Ниже приведён отчёт об эксперименте, в котором действие SCP-999 было проверено на SCP-682, в надежде что это позволит обуздать гнев, который ящер испытывает ко всему живому.

SCP-999 выпущен в зону сдерживания SCP-682. SCP-999 сразу же подползает к SCP-682.

999: (ликующее бульканье)

682: (неразборчивое бормотание, рык), Это что такое?

SCP-999 двигается перед SCP-682, подпрыгивает перед ним словно собака и издаёт высокий визгливый шум.

682: (стон) Отвратительно…

SCP-682 немедленно наступает на SCP-999, полностью расплющивая его. Наблюдатели собирались прервать эксперимент, когда SCP-682 начал говорить снова.

682: (ворчит) Хммм? (неразборчиво), что это… (низкий шум, похожий на тихое хихиканье), мне так… щекотно внутри…

Видно, как SCP-999 выползает из-под пальцев ноги SCP-682, ползет по его боку, обвивается вокруг его шеи, после чего закрепляется и начинает мягко гладить его ложноножкой. По всей морде SCP-682 медленно расползается широкая ухмылка.

682: (сдавленное хихиканье), я себя чувствую таким… таким… счастливым. Счастливым… (смех) счастливым… счастливым…

SCP-682 повторяет слово "счастливым" в течение нескольких минут, его смех становится безостановочным. Всё ещё смеясь, SCP-682 начинает кататься на спине и бить хвостом по полу с большой силой.

682: (ревущий смех) Остановись! Прекрати щекотать! (продолжает смеяться),

SCP-682 и SCP-999 продолжают "щекоточную борьбу”, пока SCP-682, наконец, не сдается и, похоже, не засыпает с улыбкой на морде. Через пятнадцать минут два сотрудника класса D входят в комнату, чтобы забрать SCP-999. Когда SCP-999 уводят, SCP-682 немедленно просыпается и испускает из своего тела волну непонятной энергии, при этом маниакально смеясь.

У всех людей, попавших в поле действия волны, начинается припадок, сопровождающийся неконтролируемым смехом, что позволяет SCP-682 сбежать и убить всех на своём пути. Тем временем SCP-999 быстро спасает всех людей, каких может, и уносит их в безопасное место, где они могли бы оправиться от "волны смеха SCP-682", в то время как агенты подавляют и производят повторную постановку SCP-682 на содержание.

Несмотря на этот трагичный случай с SCP-682, SCP-999 не испугался ящера и всем своим видом показывал, что снова хочет "поиграть" с SCP-682. SCP-682, однако, заявил, “Этот мутный мелкий комок соплей может [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] и сдохнуть".

Записка от д-ра ████: "Хотя эксперимент был неудачен и закончился трагически, это была самая забавная вещь, которую я когда-либо видел. Я никогда не думал, что доживу до такого дня, когда я назову SCP-682 "милашкой". Пожалуйста, пришлите мне копию записей с камер наблюдения как можно скорее".