Змей секс

Инструктаж для сотрудников класса D


Минутку внимания, пожалуйста. Не могли бы вы обратить внимание… Успокойтесь, мне нужно… Если вы уделите своё - молчать! Я сказал - молчать! Я сказал - пожалуйста, не могли бы вы - я сказал - ЗАТКНУТЬСЯ НАХЕР!


Кхгм. Ну вот, когда все успокоились и слушают, мы можем начинать. Я младший помощник исследователя док… - Я СКАЗАЛ - ЗАТКНУТЬСЯ, ЧЁРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ! Итак, как уже упоминалось раньше, я буду вести ваш сегодняшний инструктаж. Сейчас вы, возможно, пытаетесь понять где вы. Это секретная информация. Вы, наверное, думаете о том, кто же мы. Это тоже секретная информация. Однако, я имею право сказать вам о том, что мы находимся в некоем исследовательском заведении.


Как вы помните, один их наших агентов подошёл к каждому из вас и предложил сделку. У вас был выбор: продолжать ждать исполнения вашего смертельного приговора или принять добровольное участие в наших экспериментах в течение месяца. Очевидно, что вы согласились сотрудничать. Последствия - что? Что значит - ты не согласился? Мы же говорили - если примете участие в экспериментах, то через месяц вы будете свободны. Кто в здравом уме от такого откаже… - охрана, простите, охрана, уведите его - да, этого - да, третья дверь слева - спасибо. Как я уже говорил, если вы сумеете спокойно пройти все тестирования - нет, я не слышу никаких криков. Так вот, если вы пройдёте все тесты, мы отпустим вас в конце месяца. Понимаете, всего лишь надо будет сотрудничать. Звучит неплохо, не так ли? Кто-нибудь не согласен? Отлично, двигаем дальше.


Как я уже сказал, если вы сможете выжить в течение месяца, вы получаете свободу. Нет, это не приведение в действие вашего смертного приговора. Я - нет, понимаете, когда я говорил "выжить", я имел в виду "будете сотрудничать с нами", ясно? Что я хочу сказать, да, это опасные вещи, поэтому мы и привлекаем заключённых-смертников. Нет-нет, большинство из вещей здесь довольно-таки безопасны, я хотел сказать опасны, ну, как бомбы, если вы, блядь, околачиваетесь рядом. Я имею в виду, вам будет пиздец, если вы так и продолжите страдать хернёй, но если вы будете точно следовать нашим инструкциям, то вы будете в безопасности. Худшее, что с вами случится после этого - у вас будут несколько минут чесаться ступни. Последняя партия сотрудников класса D? Ни одного умершего, все были выпущены на свободу через месяц. Я был там. Своими глазами видел, как они галопом поскакали по пустынной местности. Как стайка восхитительных смертоносных котят. Просто делайте то, что мы скажем и вы сможете вернуться домой, увидеть любимую жену и детей. Ты не в счёт. Ты-то как раз убил свою жену и детей. Наверное, не смог объясниться потом - вот, небось, перед тёщей с тестем неловко было, а? Ха, нет. Я действительно не хочу знать, как ты это сделал, чай сам догадаюсь.


Так. В конце инструктажа вас отведут дальше, где вам вытатуируют ваше цифровое обозначение на запястье и груди. В общем-то это безболезненно и как только вы - да? Почему именно на груди? Ну, после взрыва обычно это остаётся самым крупным нетронутым куском тела.


Ха-ха-ха! Да шучу я! Конечно шучу! Да точно! Это вряд ли, вряд ли произойдёт. У нас взрывов не было уже на протяжении двух месяцев! Ха-ха, посмотрите на него! Он подумал, что я говорю правду! Хе-хе, ну хватит. Ваше назначение действительно будет вытатуировано на груди и я об этом не шутил. И если вам будет угодно, то в конце месяца вы сможете удалить эту татуировку. Нет, это бесплатно и безболезненно.


Хорошо, когда вам сделают татуировку, вас проводят в общежитие Альфа-6. Это ваша новая спальня: спать, есть и мыться вы будете там. Нет, вас в тюрьме баловали, одиночных камер вам не положено. Даже у меня нет собственного кабинета, а вы ещё себе "одиночки" хотите? Вы всё равно будете под постоянным видеонаблюдением, для того, чтобы вы не шалили. Нам тут не нужно никакой тюремной фигни - сунете кому-то перо под ребро и вас отправят в химичес… вернут в камеру смертников. Более того, будете злить нас - отправитесь обратно в камеру смертников. Да. Точно. Месяц экспериментов и вы будете свободны. Не облажайтесь.


Так, вот вроде и всё. Вопросы? Ты, с - ГОСПОДЬ всемилостивый, тебе что, заряд дроби в лицо всадили? Да, задавай. Да, у нас тут прямо-таки фантастические врачи, лучшие в мире. Насчёт своего медицинского страхования не волнуйся, тут на полисы никто не смотрит. Следующий?


Эээ… да, ты, второй сзади. Нет, сейчас уже поздно выбирать камеру смертников. Я не знаю, почему ты сюда пришёл. Да, у тебя гигантская свастика на лице вырезана, так что я не думаю о том, что ты хорош в принятии важных решений, от которых зависит жизнь.


Ещё кто-нибудь… эээ… да, давай, одноухий. Это даже не вопрос. Нет, перефразировать так, чтобы спросить сколько в неё влезало не делает это вопросом. Ты - моя мать была святой. Ещё одно слово - охрана, пожалуйста, не могли бы вы… Нет-нет, всё в порядке. Я вызову уборщиков позже. Вот видите? Просто стойте смирно и сотрудничайте. Один месяц и можете расходиться. И больше никогда не видеть этого места. Действительно, всё настолько просто. А вот и следующая партия "дэшек" спускается, охрана, не могли бы вы эскортировать этих отсюда. Да, Альфа-6. Отлично, большое спасибо. Действительно, мне всё равно, что он там сказал, она была святой. Да, дайте мне знать, когда будут выпускать партию этого месяца, я хочу на это посмотреть.


Кхгм. Добро пожаловать! Я младший помощник - ну серьёзно, давайте потише…


P.S. Если сотрудник класса D выживает месяц, то его скармливают SCP-743 - Шоколадный фонтан ;)

Головоломка

Девиз Фонда звучит как "Обезопасить. Удержать. Сохранить." Почему уничтожить, как это делает ГОК? Почему не использовать на все сток, как Длань Змея? Зачем сохранять потенциально опасное? Зачем удерживать то, что можно спокойно уничтожить? Зачем пытаться обезопасить обычную головоломку?

http://scpfoundation.ru/puzzle
Сейчас я думаю о том, что тот старик не давал нам головоломку не из-за того, что хотел решить её сам. Он пытался держать её от нас подальше потому, что мы не могли решить её. Он был грязный и неопрятный, его волосы представляли собой один сплошной колтун, и его одежда была рваной, когда полиция застукала его с этим чёртовым ящиком в руках. Обеспокоенный гражданин вызвал их, подумав о том, что какой-то бродяга несёт бомбу, ну или, по меньшей-мере, что-то стащил. Когда старика загнали в угол, тот закричал о том, что они не получат её и направил своё оружие на полицейских. Он умер ещё до того, как они вызвали "Скорую помощь".

В то время я был лишь младшим помощником исследователя. Я даже не помню в точности того, как именно эта коробка привлекла внимание Организации, её просто принесли полевые агенты и нам было приказано понять, как же открывается эта штуковина. Если задуматься, то с чего мы вообще взяли, что эту штуковину можно открыть. Это был идеальный куб, с длиной грани 30 сантиметров и с тысячами выгравированных на его поверхности рун. Он казался неуловимо прекрасным, но мы не могли сказать, что именно в нём нас привлекает. Мы знали только то, что мы должны понять его. Что мы должны решить эту головоломку.

Потребовалась почти сотня исследователей и десяток лет для того, чтобы выяснить это. Светлейшие умы Организации были перемещены к нам для работы над объектом. Миллиарды долларов были потрачены на оборудование и вся остальная работа была остановлена для того, чтобы мы смогли закончить нашу работу. Прошло десять лет и мы все собрались, горя нетерпением и положили последний кусок головоломки на место.

Не помню, что было дальше в тот день, но я помню, что первое из этих существ приземлилось три дня спустя. Оно безжалостно врезалось в тундру России и развернулось в кошмарное чудовище, невероятно быстро перемещающееся на своих ногах с четырьмя суставами. Оно охотилось за людьми и убивало их, пока мы его самого не убили. Мы потеряли почти тридцать агентов.

Через такой же срок приземлилось ещё две штуки, в Бразилии и Австралии. Мы послали три МОГ и только четверо вернулись назад. Существа были убиты, но информация начала просачиваться в СМИ. Четвёртая свалилась в конце недели, прямиком в Сан-Франциско и весь мир узнал, что произошло нечто ужасное.

К тому времени, когда мы потеряли контакт с Администрацией, их приземлилось больше сотни. Это произошло под конец третьей недели. Наши опергруппы были перегружены, а полиция и армия не могли сдержать натиск монстров. Из фрагментов видеозаписей мы видели, как эти твари пожирают наши трупы.

Нас осталось совсем мало, мы прячемся по самым тёмным закоулкам планеты. Большинство крупных Зон пали в течение недель, в них прорвались без боя. Мне кажется, они научились поглощать информацию из тел, что они пожирали, и использовать её для того, чтобы находить для себя новые кормушки. Все те, кто ещё живы - они просто случайно наткнулись на те места, о которых уже никто не знал. Я думаю, головоломка была ключом, маяком, который навёл их на наш мир, когда мы стали достаточно умными, чтобы решить её. Они кормились на нашем интеллекте и полностью уничтожили нас.

Мы уже годы не выходили наружу. Вода и еда уже заканчиваются, и рано или поздно придётся выйти для того, чтобы найти ещё. Там, где бродят эти чудовища. Если кто-то когда-нибудь найдёт это сообщение, услышьте голос из прошлого. Однажды головоломка появится и на вашем пороге. Воспротивьтесь желанию решить её. В этой мудрости многие печали.
(с) Aelanna

Предсмертная записка Доктора Клефа

Я собираюсь покончить с собой.

Хотя, кого я обманываю. Я ,скорее всего, не смогу умереть вообще. Я отлично понимаю, что цианид, который я ввел себе , не сработает из-за этих проклятых антитоксинов, попавшие в мою кровь десять лет назад. Мышьяк тоже не работает, я еще пытался использовать крысиный яд, но все равно бесполезно…

Все в Фонде считают что я, черт их дери, неуязвим, что я типа психопата, искривляющего саму реальность и постоянно попадающий в “идиотские” ситуации с Кондраки, Брайтом, Райтс, Кроу… ох, как же они, мать их, ошибаются… Кондри в психушке, Брайт присоединился к Длани Змея и наконец-таки смог умереть, Райтс слилась с этой… штукой, который она называла своим домашним проектом, питомцем.. А Кроу… бедный, бедный Кроу… мне пришлось его убить лично.

Ну, остался только я.
Альто Клеф.
Альто “Я приставлю дробаш к яйцам Скульптора и выстрелю в упор” Клеф.
Альто “я взорвал Претендента своим разумом” Клеф.
Альто “я пытался прикончить 239-ую” Клеф.
Альто “ебаный Сатана” Клеф.

Может быть, последнее все таки верно. Возможно я действительно Сатана. И, видимо, в качестве наказания за неподчинение Богу, меня навеки прокляли никогда не взаимодействовать с аномалиями. Я не изменяю реальность, как многие думают. Наоборот, я -- якорь. Я единственное, что представляет собой нечто настоящее и постоянное в этом мире, в мире, где о существовании Йеллоустоунского парка начали догадываться лишь год назад, в мире, где нестабильный вирус вырывается на свободу, уничтожая людей, словно насекомых...в мире, где некто, называющий себя самим Богом, разгуливает по охраняемой зоне содержания, словно у себя дома.
Хотя, гулять он больше не будет. Не думаю что он вообще сможет ходить в ближайшем времени.
Я об этом позаботился.

Я не вижу призраков. Я не могу путешествовать в другие измерения, я пытался, но меня постоянно не пропускает какой-то невидимый барьер.. На меня не влияют никакие искривления реальности, но я могу дотронуться до тех, кто ее искривил. Я не могу взаимодействовать с аномальными механизмами -- я чуть было не сломал SCP-914 пытаясь провести стандартный тест. Я невидим для всех тех, кого хотя бы приблизительно можно назвать божеством, ангелом, демоном… и я не вижу их.
Я не вижу ничего ничего, ничего из всех тех прекрасных и ужасных вещей, которые происходят в нашей вселенной. Ничего.

Конечно, я могу увидеть всяких там Снежных людей, пришельцев и других криптидов, они не представляют собой ничего “аномального” в традиционном смысле этого слова. Они такие существа, как и люди, часть нашей вселенной, а не результат ее нестабильности.

За всю свою жизнь мне удалось взаимодействовать лишь с тремя объектами, все женского пола. Давайте, догадайтесь.
Первая была… я даже ее имени вспомнить не могу. Кажется, оно начиналось с “Д”. Она была любовью всей моей жизни… и мне приказали ее убить. Мне приказали взять мой дробовик и разнести ее, как я делал это с обычными Биксби, Мэрь Сью, Скульпторами, Зелеными… называйте их как хотите.
Я не мог.
Я посмотрел в ее глаза, и увидел в них страх. Она боялась меня.
Так что, я сделал то, что должен был. Я бежал из ГОК, бежал до тех пор, пока бежать было уже некуда. Я предложил свои услуги Фонду, взамен они обещали амнистию для… Даирайн. Да, так ее и звали.

Я все еще помню первую Зеленую, которую я убил. Ей было 12. Мне пришлось переехать ее на машине. А она ведь лишь оживила одну из своих кукол, потому-что ей было так одиноко… над ней издевались в школе, издевались до такой степени, что она начала делать себе порезы на запястьях. Ей было 12.
Эл Файн сказала, что я оказал миру услугу. После ее слов мне захотелось застрелить ее прямо на месте. Мне пришлось ждать целых полгода, пока я таки не сделал это. Подстроил все так, будто это было неудачным ограблением.

Вторая аномалия, с которой я мог взаимодействовать была Эпона. Моя дочь. Я говорю “взаимодействовать”, но я мог сопротивляться ее… свойствам.
Я понял, что она моя дочь сразу же как только увидел ее. У нее глаза матери.
Она--единственное доказательство того, что когда в этом мире существовал Альто Клеф. Моя дочь, запертая в клетке, потому что Фонд боится что каждый мужчина в мире попытается ее изнасиловать. Они называют ее “суккубом”. Какой бред. Если бы она и правда была суккубом, ее свойства работали бы в обратную сторону.
Что ж… моя дочь, которую вы знаете как SCP-166, находится в неволе по очень простой причине--она родилась. Она этого не заслуживает. Я надеюсь, то, что я оставил ей, поможет ей преодолеть то, что она сейчас чувствует.

И как бы то нибыло, я ничего не могу с этим поделать. Я даже не могу ей сказать, что я ее отец. Фонд думает, что она просто еще одна аномалия, к которой я неуязвим, потому что я -- якорь в бушующем море.ь Но я то знаю что она мое дится и просто хочу чтобы она была счастлива.... я пытался сделать ее жизнь лучше, но мне пришлось поднять половину всех своих связей, чтобы подкинуть ей в камеру обычную записку. Надо было поднять и другую половину, чтобы подарить ей нормальный подарок на день рождения.
Эпона, мне очень жаль, так жаль… Прости меня.

А та третья, с которой я смог взаимодействовать… Сиггурос. 239, так вы знаете ее. Все это дерьмо между мной и ней...все это случилось потому что мне было страшно. Я мог буквально чувствовать ее внутри себя, внутри своей головы. И я был в ужасе. Я должен был ее убить, потому что если бы он пробралась в мой мозг, она могла бы сделать все что угодно. Я не мог оставить такую силу, я не мог оставить ее безнаказанной за эти попытки пробиться ко мне в голову. А этот меч из Теллекила был просто обманкой, ведь в моих руках ее могла убить даже деревянная палка.

Я думаю все произошло именно так, как я и ожидал потому что, чем бы ни было 239, оно хотело поиграть с нами. Оно хотело смеяться над нами. Оно заставило меня драться с Кондраки. Оно превратило мои мысли в чертового дракона. Оно заставило всех вокруг вести себя как полнейшие идиоты, просто чтобы посмеяться. Оно делала это годами, с того момента как мы ее нашли.

Но теперь она окончательно мертва. Я смешал цианид, мышьяк, ту херню, которую выделяют 035 и 075 (достал их из Кофе-Машины благодаря помощи ассистента), и просто впрыснул этот коктейль в ее систему. Она просто расплавилась, просто моментально. И с того самого момента, люди опять начали вести себя нормально. Гарри даже посмеялся, когда я рассказал ему анекдот. Из за такого зрелища я чуть ли не отказался от своей затеи.

Но я знаю что Фонд рано или поздно поймет, кто расплавил 239. И потому что девиз Фонда “Обезопасить. Удержать Сохранить”, а не “Уничтожить. Уничтожить, Уничтожить”, они устроят мне лоботомию и выкинут на обочину дороги где-нибудь в Альбукерке или вроде того. Я не могу позволить этому случится.

Меня зовут не Альто Клеф. Но вы, скорее всего, будете знать меня только по этому имени, если конечно О5-ые не уничтожат все записи, упоминающие меня. Мое завещание вы сможете найти в старом кабинете Доктора Брайта, за тем, где когда то висела фотография его семьи, на юго-восточной стене.

Учитывая то, что я скорее всего попаду в Ад. я скоро встречусь со всеми вами.

--Альто Клеф.


Документ выше был найден в кабинете Доктора Альто Клефа, после сообщения о звуке выстрелов оттуда. Когда система безопасности прибыла на место, она обнаружила кровь и куски мозговой ткани на стене за столом Доктора, а также следы выстрелов на ней. Кровь соответсвует крови Альто Клефа. Также на месте был найден Winchester 1912, ранее принадлежащий Доктору; остатки его слюны были обнаружены на конце ствола.

Тело Доктора Клефа не найдено. Его текущий статус неизвестен.

Мотыльки и пламя

Где-то проскакивал вопрос "Почему связанные организации не уничтожат Таумиэльки?"

http://scpfoundation.ru/forum/t-623293/moths-and-flame
То, что мотыльки летят на огонь, является общеизвестным фактом, однако причины, которые придаёт этому народная молва, ошибочны. Приятно считать, что их манит туда красота огня и они, увлекаясь ей, сгорают в яркой вспышке. Забавно, что мы верили в это, когда летели в направлении пламени. Всё оказалось гораздо проще: мотыльки летят на пламя не потому, что оно кажется им красивым, а потому что оно дезориентирует их, сбивает с толку и они, потерявшие правильный путь, летят прямо в него, только для того, чтобы банально сгореть. Привыкшие к серебряному сиянию луны и кристально чистому солнечному свету, они теряются, видя сильные искусственные источники света. Никакой романтики.

К сожалению, тогда мы даже не думали о такой аналогии с нашими действиями. Никто из нас не думал, даже Длань Змея пошла по неверному пути, хотя мы считали, что они были мудрейшими из нас. Теперь мы расплачиваемся за это, сгорая один за другим. Кто-то делает это быстро, кто-то медленнее, это те, кто уже понял, что сбившись с пути, мы можем лететь только в пламя, те, кто принял воздаяние. Некоторые сопротивляются, пытаются лететь в другую сторону или не лететь вообще. Глупцы.

Огонь тем временем продолжает разгораться, языки пламени уже близко, они пожирают вещи, что я любил, вещи, что я люблю. Пылают деньги и клетки, пылает путь к свободе, даже грехи начали пылать. Мы не можем это остановить. Вернее, не хотим, огонь опустошил нас, выжег наши глаза. Но мне не нужны глаза, чтобы видеть: огонь с каждым днём кажется всё красивее. Мы теряем контроль, если его вообще когда-либо имели. Меня уже почти перестало пугать то, что мне это нравится. Бесконечно можно смотреть на три вещи, не так ли?

Спросите, почему всё это случилось, почему огонь запылал? Не знаю, хотя иногда я вспоминаю. Я помню, что мы и раньше держали угольки этого пламени. Это были остатки прошлого костра и от него остались лишь угольки, но для нас, немытых дикарей, эти горячие, всё ещё не потухшие угольки, казались божественным чудом. Мы брали их, обжигая руки, мы прятали их, сжигая свои дома, мы хотели понять их, принося им жертвы. Всем хотелось получить себе угольков. Получить как можно больше угольков. И тогда мы, как дети, рассорились, хватая их голыми руками и унося каждый в свою пещеру. Мы сражались за эти угли, обагряя их кровью. Все хотели использовать угли, чтобы разжечь свой костёр. У каждого были свои представления о том, каким должен быть костёр. Хотя я ошибаюсь, не все, далеко не все. Некоторые хотели спрятать угли или уничтожить их. Эти цели были благородные, те люди понимали, что из-за этих углей рано или поздно вспыхнет общий дом и сгорят все, без исключения. Я был одним из них и я увидел тот день, когда наш дом запылал.

О, не притворяйтесь, что это стало для вас сюрпризом! Мы и без огня успешно справлялись с тем, что теперь делает он, поэтому я не сожалею, это то, что мы заслужили. Так или иначе, одним прекрасным утром огонь разгорелся. И это была не вспышка, которые мы часто наблюдали, если бы она! Вспышка приносила огромные разрушения, но была краткой и быстро уходящей. Мы просто заново отстраивали повреждённые части нашего дома. Но что делать нам теперь, когда наш дом пылает, и мы не можем его починить? Тогда мы не сразу поняли, что это вечный огонь и его уже не остановить. Все мы подумали, что это удар молнии, который можно использовать, чтобы разжечь костёр. Когда мы поняли, что ошиблись, было уже поздно. Мы сгорали.

Первыми сгорели три торговца. Они никогда не относились с должным почтением к тому, что находили. Подумайте только, они продавали угли за бумагу! Бумагу! Я считал это глупостью, но я был идеалистом. Теперь, когда я вижу чуть больше, то могу сказать, что в их действиях всё же был определённый смысл. Они знали, что умрут, неминуемо умрут, загорелся бы огонь или нет, они бы погибли. Видимо, эта троица понимала это лучше остальных. И она пользовалась этим. Хотя я не до конца уверен с Дарком. Он, кажется, вообще человеком не был, по крайней мере, данных у нас о нём нет, а это о многом говорит. По тому, что мы умудрились выяснить, у Дарка были другие цели. Он хотел не личного обогащения, как Маршалл и Картер, он хотел возмездия всем нам, хотел, чтобы огонь пылал повсюду, используя для этого остальных членов клуба. Когда огонь разгорелся, их клуб воспользовался этим в полную меру. К счастью, моя организация быстро пресекла это. Экономическая блокада и серия быстрых рейдов. Клуб "Маршалл, Картер и Дарк, Лимитед" перестал существовать. Маршалл устранён, Картер совершил самоубийство, Дарк не найден.

Когда, благодаря нашим усилиям, погибли торговцы, другие почувствовали угрозу, исходящую от нас. Особенно сильно стремились нас уничтожить люди, называющие себя Повстанцы Хаоса. Признаться, мы плохо сражались против тех, кто так эффективно использовал огонь, и даже наши товарищи из ГОК и Логоса не смогли нам помочь. Мы отступили от них, а им, кажется, это и надо было. Они, наконец, воплотили свою мечту в реальность. Они возвели новый дом, множество коммун в далёких диких местах, где они смогли построить общество своей мечты, общество, где огонь был повсюду и, что самое главное, общество, где он служил людям. Мы не трогали их, даже не пытались тронуть. Это не понадобилось, они сгорели очень быстро. Люди, которые ради своей мечты сражались так долго, уже не могут уйти от сражений, забыть о них. Они пожрали себя изнутри и огонь был их оружием.

Меньше нам повезло со служителями Бога из Машины. Их Бог, когда огонь запылал, снизошёл к ним. Так мы потеряли Западное побережье, а ещё, я слышал, часть Восточной Европы тоже. Не знаю, что это было, я не видел этого. Те, кто видел это, говорили, что оно сияло как тысячи солнц, что оно было чисто и абсолютно целостно, что стоит поклониться ему. Иногда из Часовых городов приходят механические люди. Некоторые ушли к ним. Они даруют покой.

Но я не волнуюсь насчёт них, я знаю, что они тоже скоро сгорят и их Бог им не поможет. Радует, что во время возрождения их Бога они сожгли другую церковь, так называемую Церковь Пятеринства. Последователи этой церкви не смогли сделать абсолютно ничего, лишь ещё больше погрузиться в собственное безумие. Хотя, стоит признать, я считаю это надёжным методом спасения себя.

Кошмаром для нас стала борьба с Фабрикой. Свет огня осветил её и мы, наконец, смогли увидеть Фабрику в её истинном мрачном великолепии. Увиденное не просто напугало нас, оно низвергло нас в пучины безмерного ужаса. А самое страшное заклчалось в том, что Фабрика тоже увидела нас. Мы потеряли связь с несколькими нашими филиалами, через неделю Фабрик стало несколько. Но, говорят, это было ничто, по сравнению с тем, что творилось в России. Они справились с этим, но потеряли слишком много. Люди, прошедшие через кошмар плоти, создаваемой безумцами, отказывались существовать. Радовало только одно, человек по имени Ф. был мёртв окончательно и бесповоротно. Частично, по своей вине, частично благодаря усилиям Организации. Пожалуй, первый фактор играл большее значение. Даже он, тот, кто держал огонь в руках, не смог справиться с ним, когда его стало слишком много.

Безумные эстеты сотворили свою последнюю картину. Их холстом была Западная Африка, инструментом огонь. Мы видели яркую вспышку, после которой они, видимо, исчезли. Вероятно, теперь у них всё путём. А вот у Западной Африки нет, теперь там всё не так. Там нет земли и неба, там нет чего-либо реального и нереального, там есть лишь падение с холма на бамбуковые шипы и тихий вскрик, молитва, занавес. Это повторяется там снова и снова. Я хотел бы забыть, но производство амнезиаков остановлено.

Были ещё мятежники духа, я хотел убежать к ним. Говорят, они знали о месте, в котором нет страха и боли, в котором есть тишина и покой. Я передумал, побоялся, и, как оказалось, не зря. Их революция сознания так и не свершилась, и они превратились в тоталитарную деструктивную секту. Я думал, что буддизм наиболее тонко разрушает личность человека, но увидев этих парней, я сменил своё мнение. Разумеется, в мире, охваченном пламенем, существовать они долго не смогли. В один миг они просто покончили с собой. Думаю, они сумели освободить себя.

Длань Змея наблюдала за всем происходящим из своего сада, они решили не вмешиваться, хотя знали, что они являются одними из тех, кто сжёг наш дом. Мы нашли их сад и в отместку запустили туда несколько ядерных бомб. То же мы сделали и с Алексильвой. Хотите знать зачем? Нет причины. К тому времени мы все были безумцами. И на это причина была.

Были ещё и идиоты, вроде фонда "Манна", стремившиеся потушить огонь, распространяя его. Так же поступил и Развлечудов, кем бы он там ни был, ему не нравилось происходящее. Мы не пытались остановить их. Мы смеялись. Последний смех обречённых. До сих пор помню, как я хохотал, когда увидел, как парни из "Манны" распространяли в Китае "семена бессмертия", благодаря которым люди должны были пережить всё это. Это было ужасно смешно, учитывая что эти семена действовали в течении пяти минут и всего лишь ускоряли метаболизм. Правда, побочные эффекты в виде быстрого старения смешными не были.

И мы все остались сгорать. Все смирились с тем, что они и их дом пылают. Нет, поначалу, конечно, мы пытались сопротивляться. Сопротивлялись все те, кто сумел прожить достаточно долго не сгорев, даже Фабрика пыталась спасти наш дом, но не смогла. Мы пытались и мы проиграли. Теперь поток несёт всех нас вниз и мы не сопротивляемся, мы надеемся на него и мы верим в него. Больше нет причин ни в чём сомневаться. Нет, конечно, как я уже говорил, некоторые глупцы отчаянно гребут против потока, Логос и ГОК, но Господи, как же это смешно, у них даже лодки нет! А остальные примут воздаяние и мы все будем вместе, если конечно, нас не поглотит пустота.

Смешно надеяться, смешно молиться. Нам остаётся только смеяться.

Смеяться и продолжать лететь на пламя.
(с) Mr Self Destruct

Чем доктору Брайту запрещается заниматься в учреждениях Фонда (в сокращении)

2) Запрещается говорить исследователям-новичкам, что разбушевавшегося SCP-682 можно утихомирить с помощью свернутой газеты, либо почесав ему животик.

6) Попытка доказать, что SCP-343 (http://scpfoundation.ru/scp-343) не существует, самому SCP-343, является недопустимой затеей. Агенты все еще изучают пресс-папье, возможно настолько тяжелое, что даже сам 343 не в состоянии поднять его.

10) SCP-объекты, в настоящее время находящиеся под контролем Фонда, могут быть использованы для создания монстров с тентаклями, но делать это все-таки запрещено.

10.1) Даже если д-р Палмер очень-очень просит.

11) Вряд ли Фонду следует открывать свою порностудию.

11.1) Нет, даже в Германии мы не найдем покупателей.

11.2) Вероятно, продажа подобной продукции в Японии еще могла бы принести какой-то доход, но Господи Боже мой, 682 трахает Айрис, меня сейчас стошнит.

13) Запрещается менять настольную лампу доктора Райтс на лампу в виде фаллоимитатора.

13.1) Запрещается менять настольную лампу доктора Райтс на фаллоимитатор в виде настольной лампы.

20) Запрещается брать без спроса мои лекарства.

20.1) Как бы ты ни притворялся шлангом, я все равно знаю, что это твои проделки.

21) Запрещается использовать слова "несчастный случай" в любом виде в качестве оправдания своим косякам.

22) Запрещается нарушать дресс-код, даже на основании того, что "сегодня пятница".

22.1) Независимо от того, сколько раз Вы скажете "пожалуйста", доктор Брайт, мы не добавим ни одну из шляп, о которых Вы говорили, в дресс-код.

29) Доктору Брайту запрещен доступ на тематические вечера, посвященные эпохе Возрождения.

29.1) Особенно если с ним находятся сотрудники класса D.

32) Комитета по этике не существует.

32.1) Даже если бы он и существовал, Брайт все равно бы в это не поверил.

32.2) Он и в существование этого списка запретов с трудом верит.

38) Доктору Клефу запрещено находиться рядом с доктором Брайтом без присмотра ответственного администратора.

38.1) Доктор Кондраки не считается ответственным администратором.

38.2) И агент Стрельников тоже.

38.3) Доктора Манна это также касается.

38.4) Давайте просто держать этих двоих на расстоянии друг от друга.

39) Бензопила не является решением любой проблемы.

39.1) И "Больше бензопил" тоже.

39.2) То же самое касается "пушек, стреляющих бензопилами".

39.2.1) Ну хорошо, один раз это все-таки сработало. И это было потрясающе.

43) Доктору Брайту не разрешается шлепать доктора Райтс по заднице в виде наказания, поскольку это только приводит к еще большему нарушению правил.

44) Доктору Брайту не разрешается "смотреть записи камер безопасности в кабинете доктора Райтс".

47) Было забавно, когда Вы вроде как "случано" пролили зеленый желатин (http://scpfoundation.ru/scp-447) на труп в присутствии членов Совета О5, но запах экскрементов из маскировочных штанов O5-2 испортил весь момент.

49) Единицы измерения "Больше девяти тысяч" не существует.

51) Запрещается использовать SCP-705 в своих грязных делишках.

51.1) Или использовать его для шпионажа.

51.2) И вообще запрещается давать им дополнительный пластилин "только, чтобы увидеть, что они могут сделать". Тот механоид был жутко доставучим!

51.3) И не говори им, что ящик для нижнего белья доктора Райтс - "стратегическая позиция для засады". Фактически, НИКОМУ не говори, что ящик для нижнего белья доктора Райтс - "стратегическая позиция для засады". Нет у него стратегической ценности, Брайт.

51.4) Доктору Брайту запрещается рассказывать кому-либо о своем понимании "стратегической ценности". Любой, кому это интересно, будет устранен.

58) Доктор Брайт не является "дипломированной свахой" и не должен называть себя так. Особенно в официальных документах.

63) "За Императора" не является приемлемым обоснованием для любого решения.

64) Фраза "Это мой злой брат-близнец виноват" больше не считается хорошим оправданием.

64.1) А также фраза "Это мой хороший брат-близнец виноват".

73) Доктору Брайту не разрешается заставлять медработников давать клятву Гиппократа на куриной крови.

84) Доктору Брайту не разрешается загружать смертельно опасные визуальные меметические агенты на Форчан на Двач на любую имиджборду.

84.1) Ну хорошо, можно на Форчан. Этим мы окажем великую услугу генофонду планеты.

91) Доктору Брайту больше не разрешается принимать или использовать следующие вещи в качестве оплаты за ставки:

Твоя душа

Вечер с Брайтом

http://scpfoundation.ru/an-evening-with-bright

Дела у Организации идут хорошо, а д-ру Брайту надо прояснить один небольшой вопрос. Научный сотрудник задаёт не те вопросы, и хуже того, подвергает Брайта сомнению. И вышло так, что доктор Джек Брайт вызывает доктора Хайдена к себе в кабинет для небольшой … беседы.

Хайден заходит в кабинет, и вид у него явно очень взвинченный. - Д-р Брайт, вы меня вызывали?

- Хайден, - улыбается уголком рта Брайт. - Прошу, садитесь.

Брайт указывает рукой на уютное кресло напротив своего стола. Хайден нервозно оглядывает комнату и устраивается в кресле.

- Погодите пожалуйста. - Д-р Брайт вынимает из кармана небольшой пульт и начинает давить на кнопки. Красные огоньки видеокамер в кабинете гаснут, дверной замок щёлкает, а все машины отключаются. - Вот так, гораздо лучше.

Хайден сглатывает комок в горле и выдавливает "…да, сэр". Действия Брайта ничуть не успокоили разгулявшиеся нервы Фредерика. Он подозревает, что Брайт поступил так намеренно.

- Так не останется никаких записей, если вы вдруг решите нарушить субординацию. На всякий случай, моя трость стоит в углу у вас за спиной, а у меня в руках ничего нет. Я таким образом пытаюсь создать атмосферу открытой беседы, которой нам, похоже, не хватает. - Брайт степенно кивает головой и продолжает. - Похоже, у вас в моём отношении были какие-то вопросы. Не желаете их обсудить?

Мысли Хайдена скачут как зайцы, но он по жизни старается быть честным. Набравшись храбрости, он отвечает: - Да, сэр. В моём первом, гм, столкновении с Организацией я увидел SCP-963. С его помощью усмирили задержанную - вооружённого андроида, о которой, я думаю, вы знаете.

Брайт кивает - Соня Веламур. Двадцать девять лет, родители умерли, близких родственников нет. Она любила мужчину, а он сделал из неё киборга. Знаю такую, продолжайте пожалуйста.

Хайден глядит на Брайта и поражается его осведомлённости. - …да. Вначале я опротестовал это действие, но мои протесты были оставлены без внимания по той понятной причине, что действие было предпринято в гуще боя. Я запросил сведения о SCP-963, и мне дали исправленный файл с кратким описанием объекта. Доктор Брайт, я специалист в области этики, хотя мои…

Брайт хрюкает. - Очень мерзкий и очень коварный предмет.

Эта фраза начисто сбивает Хайдена с ног. Пару секунд он не может найти слов, потом продолжает. - Так вот. В выданной мне версии файла были сведения о хранении тел с затёртыми мозгами для будущего применения - четырёх тел, точнее говоря.

- Это верно, - Брайт прикасается к татуировке в форме капли под глазом. - Мне показалось более разумным держать тела наготове, а не надеяться на благосклонность судьбы, которая предоставила бы мне нужное тело при необходимости. Держа их тела в стазисе, я научился продлевать срок их жизни.

- Если честно, сэр, это самое отвратительное преступление на моей памяти, которое совершается систематически по отношению к группе лиц, будь они класса D или нет. Мне крайне затруднительно оправдать его в своих глазах, и по этой причине я повёл себя вразрез с требованиями, предъявляемыми к руководящему составу. - Хайден кашляет, до сих пор беспокоясь о том, что прекословит начальству. - По сути, сэр, отчего вы считаете, что их тела принадлежат вам?

Брайт улыбается во все … не совсем свои … 32 зуба. - А, да, вопрос принадлежности. Вы же в курсе, что сотрудников класса D казнят раз в месяц, так?

Хайден кивает. - Я в курсе. И искренне считаю, что смерть - лучший исход.

- Хорошо, давайте поглядим на мои тела. Вы имеете что-нибудь против того, как я пользуюсь телами обезьян?

Это меня … тревожит, сказать по правде, сэр. Хайден задумывается, и стиль его речи сползает к менее официальному. - Но это не так … ужасает. Спать по ночам точно не мешает. Просто очередная странность повседневной работы.

- Значит два тела можно смело вычеркнуть. - Брайт загибает два пальца. - Теперь о третьем. Хэнк Эштон, 42 года, осуждённый за педофилию и детоубийство. Любит земляничное мороженое и отражение ножа в глазах девочки перед тем, как он перерезает ей горло.

Хайден кивает ещё раз. Ему понятно, куда клонит Джек. - Он заслуживает смерти. Если воздействие SCP-963 не идентично трансплантации мозга - учитывая природу SCP-963, я очень сомневаюсь, что это будет в ближайшее время доказано - я не считаю применение объекта оправданным.

- Оно идентично трансплантации мозга. Под его воздействием мозг полностью стирается.

- Дальше давить не буду, но один вопрос задам - почему вы так уверены? Это устройство - жуткая и коварная вещь. Что происходит с теми "данными", которые удаляются? - Хайден просто хочет выяснить.

Брайт указывает пальцем на Хайдена, стараясь объяснить. - Возьмите аналогию с компьютером. Все файлы переносятся в корзину, - он похлопывает по 963, - а на их место копируются новые. Есть какие-то признаки того, что файлы на этом месте были, но их надо ещё найти. Жаль, но в корзине остаётся весьма ущербная копия. Поэтому я стараюсь туда не лезть без особой надобности.

- Я… Получается, сознание не умирает? Просто откладывается в сторонку? - Ему это крайне не по душе.

Брайт качает головой. - Сознание умирает, остаётся память.

- То есть вы прикручиваете своё сознание к трупу. - Хайдену жаль, что фраза звучит очень грубо, но он пытается уложить новые сведения в своей голове.

Брайт хрустит пальцами. - Именно так. Все функции становятся моими. Даже те, которые, на ваш взгляд, не поддаются изменению. Во всех моих телах бьётся один и тот же пульс, они одинаково дышат и походка у них тоже одинаковая.

Хайден морщится. Какая… несуразица. Стоп, а на кого он работает? - Вас понял, сэр. Моё отношение к вам базировалось на неправильном понимании принципов работы SCP-963, и я прошу за это прощения.

- Хорошо. И даже если бы оно не было ошибочным, есть ещё одна причина, по которой я … достоин… этих тел.

Хайден слегка наклоняет голову. - Не понимаю. Объясните, пожалуйста?

- Организация - это я. - Брайт смотрит на Хайдена и улыбается лёгкой улыбкой. А в его глазах… ну, отчёты вы читали, и теории видели, так ведь?

Похоже, что Хайдену досталась очень урезанная версия отчёта. Он таращится на Брайта и чувствует себя очень-очень глупо. - Организация… это вы? - в его глазах это представляется как запущенная мания величия на уровне "Королевство - это я!" - Сэр, Организация SCP, безусловно,… нуждается в работе таких умов как ваш, но … при этом является плодом коллективных усилий. Проще говоря, я не понял.

Брайт поднимается и расхаживает взад-вперёд по кабинету, жестикулируя при этом. - Сегодня вы - младший научный сотрудник, а я - директор службы по подбору персонала. По сути, я выбираю тех, кто вступает в наши ряды, отсеиваю тех, кто не выдержит, и в общем, делаю из них людей, способных встать на руководящие посты, знают они об этом, или нет.

- Через двадцать пять лет вы будете старшим научным сотрудником, возможно возглавите свою Зону, под вашим началом будет много сотрудников, обученных мною. Я же буду директором службы по подбору персонала.

- Через пятьдесят лет вы, дай Бог, выйдете на пенсию и передадите своё дело достойному сменщику, который будет принят в Организацию с моего одобрения. Я же по-прежнему буду директором службы по подбору персонала. - Брайт внимательно рассматривает Хайдена, стараясь добиться понимания.

- Через семьдесят пять лет, если вы, конечно, доживёте, вы будете в глубоком маразме, осложнённом другими психическими заболеваниями, и не всегда будете успевать дойти до туалета. Я же буду в достаточно молодом теле, которое мне дадут, и буду тренировать новых научных сотрудников.

Хайден с возрастающим ужасом осознаёт, к чему ведёт Брайт.

Брайт стучит пальцем по столу, подчёркивая важность сказанного. - А через сто лет вы умрёте, а ваши бывшие ученики сами будут в шаге от выхода на пенсию. А я подберу им замену.

Голос Брайта спокоен и собран, словно он обсуждает нового лаборанта. Похоже, что сказанное не вызывает у него особых эмоций, он просто доводит информацию до сведения собеседника. - Через двести лет о вашем имени будут помнить разве что научные историки, ваше имя встанет в ряду тех, кто трудился на благо Фонда. А я… я по-прежнему буду директором кадровой службы. Периодически буду брать бокал вина и вспоминать тех, кого уже нет, но список этот будет длинным.

- Пройдёт тысяча лет, и кроме меня, о вас никто и не вспомнит. Я же буду всё так же работать на Организацию, защищая человечество. Поняли меня? Организация - это я. Я творю её будущее, я определяю её курс. Я нужен, как бы мерзко это ни звучало. Понимаете?

Хайден выдерживает долгую паузу. - Почему именно вы? У 963 был владелец и до вас, а будет время, вас сменит другой человек. Хотите ли вы этого?

Брайт скорбно качает головой. - Не было у 963 до меня владельцев. Его создали для другого, но он не смог им воспользоваться. Я его первый и единственный постоялец. И сбежать из 963 невозможно. - Джек недолго обдумывает заданный вопрос. - Хочу ли я этого? Нет. Но если не так, кому мне доверить работу?

У Хайдена неспокойно на душе, но он продолжает. - Доктор Брайт, вы не обязаны тянуть на себе Фонд. Вы не Атлант - таких людей просто нет. Но есть такие, кто справятся с задачей. И у вас точно хватит времени, чтобы их подготовить. Не для одного человека такая задача, как спасение мира.

- А что мне остаётся? Если я уйду, меня объявят SCP и спрячут 963 туда, где его ещё долго никто не найдёт. - Он знает, что рано или поздно найдут. Таково было проклятие. - Думаете, у меня есть нормальная жизнь? Детей я завести не могу - может лишь занимаемое мной тело. Блин, а когда дело до секса доходит, знаете, как сложно следить за тем, чтобы оно ни на секунду не прикасалось к партнёру? Приходится выдумывать такие позы, что на них соглашаются только за деньги. Моя жизнь - это Фонд. И я сделаю эту жизнь замечательной. - Брайт улыбается. Он не очень-то верит в то, что только что сказал.

- Вас же … точно нельзя от этого избавить, сэр? - Хайден раздумывает какую-то краткую секунду. Я… эм, я соболезную вам, сэр. - Хайден не знает, что сказать, и чувствует себя мудаком.

- Никогда. - Брайт берёт в руку пульт. - Вопрос исчерпан?

- Думаю да, сэр. - голова Хайдена поникла.

Брайт давит на кнопку и просыпающиеся системы гудят и жужжат. - Можете идти. И не рефлексируйте так, Хайден. У меня на вас есть виды.

Хайден поднимается. Его плечи расправлены, взгляд смотрит прямо. - Да, сэр. - Он разворачивается и выходит из комнаты.

А Джек Брайт смотрит ему в спину и широко улыбается.

- И какие виды…

Тьма, пришедшая из тьмы, накрыла Ночной Город, тени отбрасывали длинные
тени на залитые асфальтом тротуары, тьма мрачного тёмного города таилась
в темноте в его увядших чёрных сердцах, чёрных как смоль и увядших, как
лёгкие боцмана-курильщика с многолетним стажем.

Джо Штырь прижал девушку к стене, на его гадком слюнявом лице застыла
ухмылка, когда он с ухмылкой задирал девушке юбку. - Не напрягайся, -
ухмыльнулся он, - Я сделаю так, что будет очень больно. Я же насильник, и
моя задача - насиловать и всё такое.

Именно в этот момент его огорошила по голове кастрюля с борщом,
наваристым, горячим, на ароматном курином бульоне с томатами и белой
картошкой, все овощи были в меру проварены, а чеснок придавал пряный
аромат. Это был настоящий украинский борщ, ведь силуэт, стоявший на
крыше в чёрном фартуке и высоком поварском колпаке из чёрной ткани
(чернее самых чёрных нарядов, которые может надеть любящий чёрное позер
от готики в полночь), не любил квашеную капусту в борще, он считал её
порождением зла, даже ересью, которую следовало выжечь калёным железом.

Джо Штырь заорал от боли, поднял пистолет и выстрелил в сторону
крыши, но загадочный чёрный силуэт оказался быстрее и, взмахнув чёрным
плащом, исчез. - Выходи! - прокричал Джо - Да ты что за хрен? Ты вообще,
твою мать, откуда?

- Отсюда. - произнёс голос и ударил его половником в основание черепа.

Джо Штырь схватился за поражённое место. -АЙ! БОЛЬНО же! - прокричал он - И говори уже, кто ты такой?

Таинственный незнакомец выпрямился во все свои таинственные 2 метра
10 сантиметров, и улыбка на его лице была широка и таинственна. Лунный
свет сверкал на рогах, растущих из его лба.

- Меня зовут Клеф, - сказал он - Борщеклеф. Защитник Мира.

БОРЩЕКЛЕФ, ЗАЩИТНИК МИРА

Глава первая: КРУТОЙ ПАРЕНЬ И ТЁЛКИ, КОТОРЫЕ ХОТЯТ, ЧТОБЫ ОН ИХ ПОИМЕЛ, ИЛИ ПОИМЕТЬ ЕГО САМИ.
Зона 19 гудела как улей. - О нет! - прокричала доктор Райтс - Все SCP сбежали из камер!

- Я спасу тебя! - прокричал доктор Клеф и вбежал в комнату с ружьём наперевес.

- О нетушки, - сказал SCP-682, - Это Клеф. Он нас порешыт.

- Ха ха ха! - сказал доктор Клеф и выстрелил ракетным дробовым снарядом.

- Аррг! - воскликнул SCP-682 и упал и скопытилсо.

- Ты спас нас всех! - сказала доктор Райтс и поцеловала его. И они занялись сексом.

- Фонд SCP развалился бы на части без нашего доктора Клефа - сказал доктор Гирс и дал Клефу повышение до О5.

Все сотрудники Зоны 19 видели в докторе Клефе только обычного вежливого учёного, обычного простого парня.

Но доктор Клеф вёл тайную жызнь. По ночам, когда все в Зоне 19 спали,
он надевал чёрный поварской гоплык и чёрный фактур. И он шёл в столовую
Зоны 19 и готовил там большую кастрюлю борща. Потом он шёл в Готем или
Ночной Город или Метрополис и боролся с преступностью. Он же был
Борщеклеф! Защитник обездуленных и хранитель мира.

Вот такой иво рассказ.

- Прошу прощения за столь внезапное вмешательство в вашу работу.

- Всегда рад помочь высокопоставленному сотруднику. Чем могу быть полезен?

- Есть вопрос. Помните вот это?

- Конечно помню. Такое не забывается. Несколько часов на этот отчёт потратил.

- Перечитайте его пожалуйста.

- Ладно… вроде всё в порядке… стоп. О Боже…

Ванесса Даниэлла Любимова взяла поднос с обедом и направилась к
столу. На полпути она почувствовала, что что-то ухватило её за рюкзак и
тянет вниз. Она споткнулась и упала, заляпав молоком и спагетти всю
блузку.

Алексис Злопыханская ощерилась на неё. - Неплохо, задротина, -
сказала она, взмахнув прямыми светлыми волосами, - хорошо на тебе
смотрится. Она засмеялась, встала и ушла в компании других популярных
лаборанток, которые сидели рядом и трепались со знакомыми качками о
чём-то тупом и бестолковом.

Со стоном Ванесса поднялась и села на колени прямо на полу. По её
щеке скатилась слеза и капнула на поднос. - А ну поднялась и быстро тут
прибрала! - сказала продавщица, и Ванесса медленно поднялась и начала
собирать упавшую еду.

Потом рядом протянулась рука и подала ей тарелку. - Вот - сказал негромкий мягкий голос. - давайте я помогу.

Она посмотрела в лицо самого прекрасного мужчины, которого ей
когда-либо доводилось видеть. Его ясные глаза были чистейшего голубого,
зелёного и карего цвета, их мягкие отблески грели ей душу, а под
воротничком новенького белого халата виднелась белейшая кожа без единого
пятнышка. Широко улыбнувшись, он вытер с её щеки слезу и слизнул её с
пальца. - Красивым девушкам не надо плакать, - сказал он.

- Я не красива, - пробормотала Ванесса.

- А я считаю, что красива. Я давно уже так думал, - сказал доктор
Клеф. - Я уже давно тебя приметил, знаешь ли. Он поднял её на руки и
унёс из столовой, а Алексис и её глупые подружки глядели им вслед с
ревностью.

- А ты точно уверен, что нам стоит это делать? - прошептала Ванесса. - В смысле, что если начальство увидит?

- Да к чёрту начальство. Любовь превыше всех начальников! - прорычал
Клеф и начал стаскивать с Ванессы блузку. - Но сначала я должен кое-что
тебе сказать, - шепнул он ей на ухо.

- Всё что угодно! - выдохнула Ванесса.

- По ночам, - промолвил Клеф, - я надеваю чёрный колпак и фартук и борюсь с преступностью под именем Борщеклеф.

- О Боже. Как далеко оно распространилось?

- По нашим сведениям, на все относящиеся к вам записи. Всё, начиная с вашего личного дела, и заканчивая вашими статьями о SCP.

- Просто возмутительно. Да и кто в это поверит? Бывший снайпер из
GOC? Да я клерком работал! И Богом клянусь, я из оружия не то что не
стрелял, даже близко не подходил! Это как дурной…

- Дурной фанфик, да. SCP-732 это свойственно.

- Записи можно будет вернуть?

- Возможно… но не сразу. Кое-что никогда не удастся восстановить.

- Боже мой… Столько лет работы, столько накопленных данных
превратилось в бредни озабоченного злого подростка с разгулявшимися
гормонами…

- Мне очень жаль, доктор Клеф. Действительно жаль.

- СДОХНИТЕ, МРАЗИ! - проорал Клеф, стреляя с двух рук из
автоматических ружей Pancor Jackhammer. Воздух наполнился свинцом. Из
зомби выплёскивались фонтаны крови, кишки и внутренние органы
разлетались и стекали по стенам. - УБИВАЙТЕ ИХ, СУКИ, НЕ ДАЙТЕ ИМ ВЗЯТЬ
НАС В КОЛЬЦО!

- СЭР! - воскликнул Стрельников, - ЧЁРТОВЫ ЧЕЧЕНСКИЕ ЗОМБИ ЛЕЗУТ СКВОЗЬ СТЕНЫ!

- НАХЕР ИХ! ВСЕХ УБИВАТЬ! - рыкнул Клеф. Он отбросил оба Jackhammer-а,
выхватил два автоматических револьвера Mateba и нырнул в укрытие,
стреляя в полёте по зомби с двух рук пулями .38-го калибра. - ПОШЛА
ГРАНАТА!

Через стол полетела целая связка гранат и упала в середину толпы
зомби. Взрыв порвал их на клочки шевелящейся плоти. - Готово, - сказал
Демитрий.

- Нет. Ещё не готово, - оскалился Клеф. Он надел чёрный поварской
колпак и фартук. -Беззаконная мразь, которая это сотворила, до сих пор
на свободе. Надо свершить правосудие.

- Я пойду с тобой. - сказал Дамитрий.

- Нет. Я пойду один, - скривил лицо Клеф. - Борщеклеф всегда работает в одиночку.

— Алиса стонала от удовольствия. - Борщеклеф, о Боже, я тебя люблю! - кричала она в оргазме. Гигантский, багровый —

— Огонь фотонными торпедами! - воскликнул капитан Пикард. Звездолёт
Борщеклеф гонялся за отрядами вторгшихся Ромуланцев, выпуская по ним
множество фотонных торпед и квантовых фазеров, запуская крестокрылы и
Гадюки-11 в решительную —

— БОРЩА ВО ИМЯ БОРЩЕКЛЕФА, КАРТОШКИ ДЛЯ КАРТОФЕЛЬНОГО ТРОНА! - проорал космодесантник-хаосит, поднимая —

- Я могу чем-нибудь помочь?

- Нет, кажется я буду в порядке. Раз первичное заражение сгинуло, всё будет нормально.

- Я смотрю, вы довольно уверенно это переносите.

- Вообще-то это забавно. Должен сказать, этот … другой доктор
Клеф… живёт более интересной жизнью, чем я. Не сидит сутками в
лаборатории, а ведёт жизнь какого-то героя-боевика. Убивает … простите,
как там говорил 732? … списывает SCP, утверждает, что он Сатана… крутой, однако, парень.

- Точно-точно. Некоторые сотрудники утверждают, что эти старые файлы надо сохранить хотя бы в развлекательных целях.

- Исходные материалы, естественно, придётся восстановить.

- Конечно же. В любом случае, у меня всё. Ах да, это вам.

- Спасибо. А я-то думал, куда они подевались?

- Лучше вы их не теряйте. В конце концов, они могут пригодиться,
если вы захотите бороться с преступностью под маской Борщеклефа.

КОНЕЦ

Ни на йоту...

http://scpfoundation.ru/by-one-iota

Глубоко в катакомбах под Собором Наблюдателей, в конце длинного коридора размещалась объёмистая и изолированная камера. Историки Святого Фонда могли лишь догадываться, какой цели она могла служила до Великого Нарушения, - некоторые утверждали, что это была кладовая, некоторые - что аудитория, некоторые - что жильё, другие - что камера содержания одного из демонов, которого древние сдерживали прежде, чем мир был истреблён. Ни звука не проникало сквозь её стены, и требовалось пятеро сильных мужчин, чтобы открыть или закрыть могучую дверь (которая, по мнению некоторых, не была первоначально частью комнаты), служащую единственным средством входа и выхода. Мало кто, разве что представители духовенства самого высокого ранга, знали, что она вообще существует, не говоря уже о пути к ней, и никто не мог входить в её двери - только лишь Стражи Омега имели право там находиться, поскольку это было само сердце Собора - место встречи Совета Тринадцати, Преподобных Докторов, викариев Брайта.

Тот, кто проходил через большой дверной проем, видел, что все три стены перед ним покрыты большими гобеленами, которые на протяжении десятилетий ткали расходные под руководством дьяконов. На них изображалась история Священного Фонда. Гобелены на стене слева повествовали о легендах древнего мира до Великого Нарушения. Святой Альто устрашал взглядом великого дракона и кормил народ из дымящейся суповой кастрюли, Святой Конн Вампироборец одолевал князя стригоев, Cвятой Пёс Корвин обучал Мнимого Бога Войны, а посреди стены изображалось первое воскресение Господа Брайта, державшего над головой Святой Амулет. Гобелены справа изображали Великое Нарушение и упадок, который произошёл в те дни, падение Древнего Храма и рост Святого Фонда, снова с Господом Брайтом в центре стены, в окружении Его святых, стоящих торжественно над трупом великого дракона и обломками статуи, которую Он сам разбил вдребезги, разгневанный смертью Святой Агаты. На стене напротив входа картины изображали Священный Фонд, каким он был сегодня - несущий мирному люду во всех уголках мира свет науки и Слово Священных Условий Содержания, хранящий пленённым всё древнее зло. В центре этой стены была надежда на будущее - сияющий серебряный город, больше любого из тех, что были перед нарушением, на который взирал с улыбкой Господь Брайт.

Под этим гобеленом у стены располагался большой престол из красного дерева и кожи, украшенный драгоценными камнями и святыми иконами, сохранённый и обновляемый в течение нескольких столетий для Отца Фонда, Пресвятейшего Господа Джека Брайта, чей амулет лежал в стеклянном ларце на престоле вместо Него. Полукругом лицом к трону располагались тринадцать стульев поменьше перед тринадцатью столами. Сегодня десять из тринадцати стульев были заняты пожилыми мужчинами и женщинами, Кардинал-Докторами, которые посвятили свои жизни служению и, взойдя по иерархической лестнице Церкви, стали членами Совета Тринадцати. Два стражника из Омеги стояли по обе стороны двери, как залог того, что сюда не пожалует никто непрошеный. Один из мужчин, у левого конца полукруга, поднялся и обратился к другим.

- Я, Второй, - сказал он, потому что в этом зале было принято называть себя числом, а не именем, - обращаюсь к присутствующему Совету Тринадцати от имени Первого, покинувшего нас прошлой зимой. Кардинал-Доктора номер Два, Три, Четыре, Шесть, Семь, Девять, Десять, Одиннадцать, Двенадцать и Тринадцать и присутствуют. Двенадцатая согласилась руководить нашей молитвой.

Второй сел, Двенадцатая поднялась со своего места и склонила голову.

- Господи Брайт, - начала она, когда другие также опустили головы, - прости нам сегодня за обиду, которую мы собираемся причинить Тебе. Знай, что не несём мы бесчестия или непочтения в наших сердцах, и что мы совершаем это дело, чтобы постичь славу Твою и далее выполнять волю Твою, как и всегда. Прости тех, кто служит нам сегодня и принимает участие в этом деянии по нашему приказу, ибо стремятся они лишь служить и славить Тебя и Фонд Твой. Благослови нас мудростью Своей и сохрани нас в безопасности, чтобы наши дети познали мир, свободный от ужасов Удалено. Аминь.

- Аминь, - повторили остальные девять, и Двенадцатая села. На мгновение воцарилось молчание, когда каждый ожидал, что другой предпримет действие, поскольку прошло больше сотни лет с тех пор, как это действие в последний раз сочли необходимым, и, хотя все они согласились на том, что у них нет иного пути, всех их терзали сомнения.

- Возможно, - робко предложил Шестой, - нам следует провести голосование ещё раз, прежде чем мы приступим?

- И в самом деле, - согласился Второй. - Было бы позором обнаружить слишком поздно, что в этом разбирательстве нет необходимости. Пожалуйста, проголосуйте по вопросу как обычно.

Один из стражников покинул свой пост у двери и взял большую коробку с прорезью вверху. Он обошёл столы, каждый из кардиналов написал своё решение на листке бумаги и бросил его в коробку. Через несколько минут стражник вернулся к двери и открыл коробку, где он и его напарник сняли крышку и подсчитали голоса один за другим.

- Всё так же ничья, - объявил стражник. - Пятеро за одно, пятеро за другое.

- Тогда нам следует продолжать, - решил Второй, - и да помилует всех нас Брайт. Стража! Пусть наши гости войдут.

Страж подошел к двери и постучал по ней условленным стуком - три лёгких быстрых удара, затем сильный удар, лёгкий стук, ещё раз сильный и ещё раз лёгкий, затем после короткой паузы два громких удара и опять тихий. Дверь толкнули с другой стороны, она загрохотала и медленно открылась. Полдюжины Стражей Омега вошли внутрь - двое несли стол, двое тащили несколько тяжёлых цепей и верёвок, а ещё двое - вели расходного, раздетого до набедренной повязки. Расходной был специально подготовлен для ритуала - голоден и истощён, с вырванными зубами и удалёнными ногтям, и для собравшихся кардиналов он выглядел так, будто умрет через несколько дней. Собравшиеся лидеры Священного Фонда молча смотрели на стол, установленный между столами, расставленными полукругом, и троном, расходной был уложен на на стол и прикован цепями, а гвардейцы надели на головы капюшоны своих чёрных сутан и завязали их, так что только глаза были видны.

- Тебе известно, зачем тебя привели сюда сегодня, Д-34029132? - спросил Тринадцатый.

- Да, мой господин, - ответил связанный.

- А добровольно ли ты согласился на этот обряд?

- Да, мой господин.

- Готов ли ты отказаться от своей жизни во имя своей церкви и своего Господа?

Расходной помедлил.

- Да, мой господин.

Тринадцатый перевёл взгляд на стражников.

- Убедитесь, что верёвки и цепи натянуты, и что он не пытается навредить себе. Если вам понадобится удержать его физически, не стесняйтесь делать это. Нет греха в любых действиях, которые вас попросят выполнить сегодня - и хотя Он может испытывать вас Своими криками и протестами, помните, что Господь любит вас и простит вам.

Второй кивнул.

- Теперь, пожалуйста, давайте продолжим.

Кардиналы встали со своих мест и внимательно наблюдали, как пятеро стражников заняли свои места вокруг расходного. Шестой стражник приблизился к трону и с благоговением поднял стеклянный ларец, вмещавший амулет Господа Брайта, а затем занял своё место во главе стола. Другой страж протянул руку и снял крышку ларца. Остальные пятеро спрятали руки в одежды, чтобы не коснуться его случайно; стражник, державший ящичек, перевернул его, и Святой Амулет упал на грудь прикованного.

Покойный Кардинал-Доктор Андерс Клеф, который присутствовал, когда Господь Брайт был призван в Синод Нью-Денвера в 237-м, писал в своих мемуарах, что выражение Его лица, когда Он явился, всегда представляло собой саму растерянность - шок от нахождения Себя в новом теле, и попытка понять, в каком месте и времени Он очутился. Никто из наблюдавших мужчин и женщин не смог бы поспорить с такой оценкой, поскольку как только Святой Амулет коснулся Д-кастовца, его поведение изменилось. Прикованный застонал и тщетно попытался вырваться из своих оков, взгляд его метался по комнате, перескакивая с людей на предметы обстановки вокруг. Кардиналы молча смотрели, как он пытался откусить себе язык, вывихнуть суставы, сломать конечности, колотя ими по столу - но напрасно, всё было предусмотрено поправками, внесёнными в Священные Условия много веков назад, чтобы лишить Господа Брайта возможности сбежать, если потребуется Его земное присутствие. Когда Он смирился с тем, что в очередной раз находится в теле из плоти и крови, он обратил свой взор к Девятому, вынимавшему из-под сутаны свиток со священнейшими из Священных Условий, относящимися к самому Амулету, и заговорил.

- Мне нравится, как вы переделали этот кафетерий.

- Не могли бы вы назвать своё имя? - спросил Девятый, читая из свитка. - Я полагаю, вы Том Хайли, работающий на нас вместо отбывания срока вашего пожизненного приговора.

- Да хорош трындеть, - сказал со вздохом скованный. - Вы знаете, кто я такой, и вы знаете, что я прошёл через эту маленькую церемонию уже не раз, и что я хотел бы никогда больше через неё не проходить.

Девятый посмотрел на своих сограждан, которые кивали в знак согласия, что они могут продолжать.

- Обряд завершён успешно! - провозгласил он. - Хвала Господу Брайту!

- Хвала Господу Брайту! - закричали собравшиеся кардиналы и стражники.

- А-а! - вскрикнул Господь Брайт. - Не орите так. У этого тела, наверное, самое похмельное похмелье.

- Прости нас, Господи Брайт, - сказал Второй. - Условия предписывают притуплять ощущения организма хозяина должны с помощью спиртного перед ритуалом.

- Угу, - сказал Господь Брайт. - Вот вам новое Священное Условие: в следующий раз приберегите спиртное на после того, как меня разбудите. Запишите это кто-нибудь.

- Это будет честью для меня, Господи, - сказал Тринадцатый.

- У вас, ребята, тут ещё не случилось чего-то типа ренессанса или реформации или научной революции? Какой год на этот раз?

- Год 698 после Нарушения, Господи.

Господь Брайт снова вздохнул, глядя на людей, собравшихся перед ним.

- Думаю, вы могли хотя бы заново изобрести штаны к этому времени. Короче, было приятно поболтать, но я устал от этого места, и от вас тоже устал. Стражник, будь так любезен, придуши меня, и я продолжу дрыхнуть.

- Прости нас, Господи Брайт, - сказал Второй, - но мы вынуждены просить Твоего снисхождения ещё на небольшое время. Большие… затруднения постигли нас, угрожая расколоть наш Священный Фонд на две части, и нет никого выше Тебя, кто мог бы решить этот вопрос.

- Срань господня, - сказал Господь Брайт. - Вам, ребята, действительно нужно научиться думать самостоятельно. Ладно, что там у вас? Нарушение условий содержания? Расходники взбунтовались? Длань Змея вернулась?

- Нет, Господи Брайт, - ответил Второй. - Это… вопрос теологии. Один из важнейших, и Совет оказался не в состоянии его решить.

Брайт застонал.

- Возродим Фонд в виде церкви, говорил Клеф. Это создаст смысл восстанавливать общество для научно неграмотных крестьян, говорил Клеф… Ну, что за вопрос?

- Очевидно, в Зонах и Участках восточных земель, - сказал Второй, - несколько лет назад начали преподавать вариант толкования Евангелия от Эверетта, который довольно сильно отличается от того, которое было принято здесь, в сердце страны. Эта… интерпретация…, - он выбрал слово, чтобы не расстроить некоторых своих коллег, - распространилась на сам Собор, и многие раздоры разразились среди наших многочисленных церквей и форпостов в отношении того, какова есть истинная и правильная вера. Мы опасаемся, что это может перерасти в настоящую войну, и таким образом мы решили устроить голосование между собой и определить, что является единственной истинной интерпретацией. К сожалению, мы зашли в тупик: пять на пять.

- Вот почему предусмотрено тринадцать O5, - сказал Господь Брайт. - Вам понадобилось меня разбудить, чтобы я вам напомнил, что вон те стулья не должны стоять пустыми?

- Они пустуют не потому, что так задумано, Господи Брайт, - прервал Десятый. - Первый и Восьмой погибли от чумы во время долгой зимы, а Пятый в настоящее время на юге командует Мобильными Легионами в нашем постоянном крестовом походе против Повстанцев Хаоса. Поскольку мы зашли в тупик по этому вопросу, мы не в состоянии назначить кого-то на их место.

- Понятно. Так что за великое разногласие?

Второй кивнул на две большие книги на столе.

- Это касается разногласий в толковании главы 37, стих 25.

- Каких?

- Был ли ребёнок, которого Ты и Святая Агата зачали накануне Великого Нарушения, рождён от Духа Твоего или из Духа Твоего?"
—-

- Вот так, - сказал старик, - из-за одного слова мир едва не оказался на грани войны. А Господь Брайт поставил всё на свои места.

- Но что же ответил Господь Брайт? - спросил светловолосый мальчик, сидевший у ног деда.

- Да! - воскликнула девочка, сидевшая рядом с ним. - Что Он им сказал?

- А как вы думаете? - спросил дед.

- Я думаю, что она родилась из духа Брайта, - сказал мальчик.

- Не-а! - сказала девочка. - Святая Эмилия родилась от духа Брайта!

Старик рассмеялся.

- Похоже, раскол в наших рядах опять начинается прямо сейчас.

- Так что? - спросил мальчик. - Кто из нас прав?

- И скажи это своим голосом Брайта!

Старик нахмурился и старательно изобразил Брайта, когда читал последнюю строку истории:

- Ну вы, блин, даёте… У меня и Райтс никогда не было никаких детей.